— Да, но в том, что мы их не нашли, нет ничего странного. Произошло это очень давно, и дело не значится ни в какой базе данных, а рыться в архиве наобум причин не было. И уж тем более просматривать ящик с осужденными за пьянство за рулем.
— Но все-таки… — с подавленным видом пробормотал Йоста.
— Я связался с Лундом, Нючёпингом и Буросом. Расмус Ульссон получил увечья, когда угодил на машине в дерево и ехавший с ним приятель погиб. Во время аварии Расмус был пьян. Бёрье Кнудсен имеет перечень преступлений длиной с мою руку. Одним из пунктов является произошедшая пятнадцать лет назад авария, когда он влетел во встречную машину, в результате чего погибла пятилетняя девочка. Значит, в трех случаях из четырех они все вели машину в пьяном виде и это привело к чьей-то смерти.
— А Эльса Форселль? — спросила Ханна, пристально глядя на Патрика.
Тот развел руками:
— Это единственный случай, где у меня пока нет подтверждения. В Нючёпинге нет никаких сведений о том, что ее судили, но священник из ее прихода много говорил о «грехе» Эльсы. Я полагаю, что здесь имеется та же связь, только мы ее пока не нашли. После собрания я позвоню Сильвио Манчини, священнику, и попробую от него чего-нибудь добиться.
— Хорошая работа, Хедстрём, — совершенно неожиданно сказал из-за кухонного стола Мельберг. Все взгляды обратились к нему.
— Спасибо, — произнес Патрик.
Он настолько удивился, что даже не смутился. Похвала от Мельберга — это как… нет, ему было даже не подобрать подходящего сравнения. Похвалы от Мельберга просто не бывает. И точка. Немного сбитый с толку от неожиданного комментария, Патрик продолжил:
— Теперь нам предстоит работать, исходя из новых обстоятельств. Узнать как можно больше об этих ДТП. Йоста, ты займешься Марит, Мартин, тебе придется взять на себя Бурос, Ханна, ты бери Лунд, а я попытаюсь разузнать побольше об Эльсе Форселль в Нючёпинге. У кого-нибудь есть вопросы?
Вопросов не последовало, и Патрик закрыл собрание. А потом отправился звонить в Нючёпинг. В воздухе ощущалась некая новая активность, напряженная энергия. Она была настолько очевидной, что Патрику казалось, что он может за нее ухватиться, стоит только протянуть руку. Он остановился посреди коридора, сделал глубокий вдох и пошел звонить.
Когда он приезжал домой, в Италию, к родственникам и друзьям, ему неизменно задавали тот же вопрос. Как он может хорошо себя чувствовать на холодном севере? Разве шведы не очень странные люди? По их сведениям, шведы чаще всего сидят поодиночке у себя в домах и почти ни с кем не общаются. И совершенно не умеют обращаться со спиртным — пьют как губки и всегда страшно напиваются. Как же он может хотеть там жить?