; он протестовал против попытки Маркиона ввести двух богов, “своего для каждого
Instrumentum или
Testamentum, как его чаще всего называют” (
Adv. Marc. 4, 1). Четыре Евангелия — это
Instrumentum evangelicum, а их авторы, по его убеждению, или апостолы, или их спутники и ученики (
там же, 4, 2).
Разоблачая Маркиона, Тертуллиан упрекает его в том, что тот не принимает Деяний апостолов, лишая себя сведений о деятельности апостола Павла (Adv. Marc. 5,1). Затем он, одно за другим, защищает каждое послание Павла (там же, 5, 2-21), удивляясь тому, что Маркион отверг два Послания к Тимофею и одно к Титу: “Его целью было, я думаю, распространить свои вставки даже на некоторые послания [Павла]” (там же, 5, 21)[360].
В другом сочинении Тертуллиан цитирует отрывок из Послания к Евреям (6:4–8), которое он приписывает Варнаве, “человеку, которого Бог удостоил большой чести, так как Павел поставил его следующим после себя” (De pudic. 20). Из 1-го Послания Иоанна он приводит 4:1–3 и вдается в пространное рассуждение об антихристе (Adv. Marc. 5, 16). Еще он цитирует несколько отрывков из 1-го Петра, хотя прямо и не называет послание (Scarp. 12). К Посланию Иуды (стих 14) Тертуллиан обращается как к свидетельству об авторитете Еноха (De cultufem. 1,3). Несколько раз он упоминает Апокалипсис Иоанна, чтобы доказать, что для него нет никакого другого Апокалипсиса (Adv. Marc. 4, 5; De fuga 1, De pudic. 20).
Мнение Тертуллиана о Ерме с годами менялось. В ранних произведениях он высоко оценивает Пастыря (De oral. 16), но уже в монтанистский период заявляет, что эта книга осуждена (judicaretur) всеми соборами прежних времен как поддельная и апокрифическая (De pudic. 10)[361]. Что касается апокрифических Деяний Павла, Тертуллиан с явным удовлетворением замечает, что пресвитер, написавший эту книгу, называет свои намерения благими, но справедливо призван на суд, разоблачен в том, что это апокриф, и лишен сана (De bapt. 17).
Словом, Тертуллиан цитирует все книги Нового Завета за исключением 2-го Послания Петра, Иакова и 2-го и 3-го Иоанна. Два последних, из-за малого объема и небольшого богословского значения, он мог просто опустить; ниоткуда не следует, что он не знал об их существовании. Писание Ветхого Завета он считал богоданным, а Евангелиям и апостольским посланиям придавал силу, равную закону и пророкам. Устно передаваемое “правило веры” и Писание он ценил одинаково; поэтому ни одна книга не могла быть признана Писанием, если не соответствовала “правилу веры”.
Другим заблуждением относительно ранних соборов стала теория Бэкона (Bacon) о том, что “Евангелие от Матфея одобрено собором “людей, знакомых со Св. Писанием” в 120 г. в Риме”. Она основана на ошибочном комментарии, включенном в сирийское сказание под названием «Слово о звезде», написанном ок. 400 г. и приписанном Евсевию Кесарийскому (В. W. Bacon, «As to the Canonization of Matthew»,