- Вы! - Он нахмурил черные брови. - Не говорите, что вы будете работать у меня...
- ..новой няней. - Уиллоу удалось произнести эти слова нормальным спокойным голосом, а не пропищать что-то неразборчивое. - Да. Я Уиллоу Тайлер...
В доме послышался вопль, а за ним пронзительный визг "Вредина! Вредина! Вредина!", который сопровождался страшным грохотом.
- Добро пожаловать в Саммерхилл, мисс Тайдер! - Скотт язвительно усмехнулся. - Вчера, я припоминаю, вы заявили, что из всех детей, которые вам встречались, мои самые невоспитанные. Преувеличенно любезным жестом он пригласил ее войти. - С этой минуты они в ваших руках.
Уиллоу вошла вслед за ним. В доме стоял неописуемый грохот. Скотт добавил:
- Должен предупредить вас, за последний год и восемь месяцев, с тех пор как умерла их мать, у детей было пять первоклассных нянь.
Он с силой закрыл за ней дверь.
Она как будто оказалась в ловушке.
- Интересно, - продолжал Скотт тем самым низким бархатным голосом, как долго вы у нас продержитесь!
ГЛАВА ВТОРАЯ
Уже полночь. Как же долго она с ними провозилась! Уиллоу с тоской подумала, что, надо признать. Скотт был прав сегодня утром.
Чуть не плача от усталости и разочарования, она забралась в ванну, которую заранее приготовила себе. За что ей такое наказание? Дети доктора Гэлбрейта просто чудовища. Они игнорировали все ее попытки сблизиться с ними. Нарочно злили ее весь день. Но Уиллоу была решительно настроена не дать им довести ее до белого каления. Верила, что справится с ними. И держалась, пока не уложила детей спать и не вернулась в свою комнату.
Там она в ужасе обнаружила, что чьи-то шаловливые ручонки поработали в ее сумке. Уиллоу еще могла бы простить огромные пятна синей гелевой зубной пасты, размазанные по кремовой рубашке.
Она бы не рассердилась из-за своего испорченного журнала, изрисованного красным фломастером, а ведь это подарок мамы. Даже сломанная цепочка у любимого ожерелья не привела бы ее в такую ярость. Однако невозможно было простить испорченную фотографию, где они с отцом запечатлены за несколько недель до его смерти. Эта вещь бесценна для нее.
Кто-то, может Лиззи, выдрал фотографию из рамки и скомкал ее. За весь кошмарный сегодняшний день это была последняя капля, переполнившая чашу терпения. Уиллоу хотелось излить кому-нибудь все, что накопилось у нее на душе.
На ночном столике стоял телефон. Приняв ванну, Уиллоу надела ночную рубашку и присела на краешек кровати. Она набрала номер мамы и рассказала все, что произошло за день.
Джемма Тайлер временами хмыкала в трубку, а когда дочь закончила, мягко сказала: