Прежде всего мне нужен Лео Вирт, тот самый саксонец, лейтенант, который вместе с Михальской работал на звуковке в новогоднюю ночь. И плакал, слушая пластинки.
У Вирта впалые бледные щеки, большой лоб, круглые очки в тонкой черной оправе. Садясь, он кладет на колено книгу. Книга для него дороже хлеба, табака, он читает с жадностью, недосыпает, необходимо наверстать все упущенное по вине Гитлера. Книги Бебеля, Либкнехта, Тельмана… Сочинения Ленина… Вирт был слишком юн, когда эти книги были доступны в Германии. Плен открыл ему бездну неведомого.
– Старик Вильгельм, – он называет видного немецкого коммуниста-эмигранта, – прислал мне из Москвы целый ящик книг. Изумительно!
Я показал саксонцу письмо убитого перебежчика, рассказал легенду о Фюрсте-герое.
– О негодяи, проклятые наци! – Вирт вне себя от гнева. – Значит, Фюрст – герой дивизии? И вы думаете устроить им сюрприз?
– Да.
– Хорошо бы, – вздохнул Вирт. – Теперешний Фюрст – это уже далеко не тот Фюрст, но… микрофона не возьмет. Нет, нет! Совершенно немыслимо.
Мы беседуем в клетушке, которая служит и библиотекой и канцелярией. "Ваш ход, господин барон", – раздается за стенкой. Там играют в карты.
– Я пытался вербовать Фюрста в комитет. Боже мой, как он ругался! Он прусский офицер, пруссак до корней волос. Имеете представление об этих типах?
В среде пленных набирает силы комитет "Свободная Германия". Создали его сами немцы, бывшие военнослужащие вермахта и эмигранты, люди разных убеждений, но жаждущие покончить с войной, создать Германию без Гитлера.
– В семье Фюрста молятся на Гитлера. Да, Фюрст – сын портного, простого трудящегося человека. В Германии есть и рабочие-нацисты… Странно?
Он снял очки. На меня смотрят умные глаза, усталые от ночного чтения, немного печальные. Я сказал себе: вероятно, такими были первые немецкие социалисты, те, кто окружал Маркса.
– Ленин, – Вирт бережно погладил книгу, – предостерегает против догматизма. Нужно считаться с действительностью. Что ж, Гитлер дал портному работу – шить офицерские мундиры. Чем больше офицеров, тем больше мундиров. Логично?
Он проник во все детали биографии Фюрста. Тот вырос среди мундиров, напяленных на манекены. От погон, от золотого шитья исходило сияние власти, силы. Папаша Фюрст мечтал, конечно, вывести сына в люди. Сын стал офицером! До Гитлера это и не снилось. Сказочное время настало для старого портняжки, когда его Эрвин, офицер армии фюрера, красовался в Париже, потом в Осло, когда почта приносила посылки с диковинной заграничной снедью, с вином, с шелками.