— Пытаясь завладеть его делом, да? Джорджина была бы счастлива, только если бы смогла контролировать все мои дела.
— А может, она считала это единственной возможностью играть сколько-нибудь значительную роль в твоей жизни.
Стефен молчал так долго, что Джейн уже отчаялась услышать ответ. Но потом все-таки заговорил, и таким тихим голосом, словно то были просто мысли вслух:
— Возможно, ты и права. И тогда многое проясняется. Впрочем, все кончено. Мои былые чувства к ней умерли.
— Но ведь появится какая-нибудь другая, — прошептала Джейн — И тогда придется вспомнить: если хочешь быть любимым, то и сам не должен бояться любить.
— Я и не боюсь.
— Боишься. И почти сознался в этом. Боишься уподобиться матери!
Стефен вздохнул.
— Если двое любят друг друга, то должны и понимать, и…
— Взаимопонимание и любовь — вещи разные! Можно влюбиться с первого взгляда и притом совершенно не понимать свой предмет. Взаимопонимание рождается не сразу, а выращивается терпеливо, иногда годами. Честно признаться, Стефен, для тридцатипятилетнего ты рассуждаешь как ребенок.
Он раздраженно отодвинулся.
— Сама ты еще ребенок.
— Нелепо без конца поминать мой возраст, — возразила Джейн. — Но для тебя, вероятно, это еще один способ самозащиты. Вот назовешь меня ребенком, ребенком, ребенком несколько раз — и сам поверишь!
— С чего ты взяла, будто я не верю?
— С того, что целовал меня вовсе не как ребенка, — выпалила Джейн, сама того не желая, смешалась и покраснела. Увидев ее замешательство, он снова пришел в хорошее настроение.
— Да уж, а реагировала-то ты совсем не по-детски. Далеко не по-детски, надо заметить.
Стефен положил ногу на ногу и уставился на ботинки, словно там было что-то написано.
— При первой встрече я воспринимал тебя действительно как дитя. Забавное, но все-таки дитя. И надеялся, что твое присутствие оградит меня от внимания других, столь же очаровательных, но куда менее ребячливо настроенных женщин.
Он схватил ее за руку, и сердитые возражения, уже готовые сорваться, так и замерли на губах.
— Нет, Джейн, погоди, дай закончить. После того дня в Каннах я проверил свои ощущения… Ты намного моложе, но… в тебе есть что-то… Ум, даже мудрость. Необычная, несвойственная юным мудрость. — Он поднял голову, глядя с таким выражением, с таким чувством, которое она только однажды видела у него. — Нет, неудачное время для разговора. К черту, мы должны быть одни, тогда!..
Стефен бросил на стол несколько монет и поднялся.
— Мне чертовски нужно поговорить с тобой, но вечером. После ужина прогуляемся только вдвоем. Хорошо?