— Самочувствие хреновое, – послушно сообщил я и захлопнул лицевой щиток скафандра. – Что это была за инъекция?
— Представьтесь, – потребовал голос.
— Рядовой Ломакин. Солнечная Система.
На экранчике появилась лысая голова с маленькими колючими глазками, посаженными слишком близко к переносице. Как я успел прочитать, это был начальник противодействия. Чему именно он противодействовал, я прочитать не успел. Титул погас раньше, чем я полностью осознал его содержание. Впрочем, и так было понятно, что шишка знатная. Хотелось бы знать, кем он был до войны. Мне почему-то подумалось, что служил он на должности тихой, но авторитетной. Вроде директора зоопарка или заведующего домом культуры в преуспевающем райцентре.
— Антидот будет вводиться каждые пятнадцать минут, – сообщил начальник противодействия. – При первых признаках нервной неустойчивости немедленно информируйте непосредственного командира. Тогда спецсредство будет применено заранее. Система «Ангел» временно отключается, как не выдержавшая психотропную атаку. Кроме того, будьте осторожны со своими соседями. Пока в себя пришли только вы один.
От остальных докладов еще не поступило.
Меня передернуло. Каждые пятнадцать минут испытывать такую боль, которую я почувствовал только что?
Они там все с ума посходили! Ладно – один раз. Пока я не знал, что из себя представляет действие антидота, но сейчас-то я знаю. Пожалуй, лучше стать жалким хнычущим идиотом, чем сохранить рассудок такой ценой.
— Направление ожидаемой атаки изменено. – Лысая голова начальника противодействия затуманилась и завертелась на экране, в его голосе появились визгливые интонации. – Всем развернуться на сто восемьдесят градусов и немедленно открыть огонь!
Я развернулся. Приказ есть приказ, хотя и не понятно, почему его отдает не мой родной капитан Леоненко.
Не по уставу это. Не буду стрелять, пока не поступит подтверждение от капитана. Через телепатическую систему коммуникации я потребовал продублировать приказ об открытии огня по своим позициям. Мне никто не ответил, а между тем зеленые отметины на экране одна за другой меняли цвет, превращаясь в красные точки целеуказания. Слева и справа от меня полыхнули режущие глаз вспышки. Стреляли из карабинов. Били плазменными сгустками по скоплениям красных точек. На моем экране тоже появилось перекрестие прицела, и в мозгу настойчиво замигали пять пугающих букв: «Огонь». Мой карабин продолжал смотреть стволом в землю под ногами. Я не торопился исполнять дурацкий приказ. Пускай меня ждет трибунал или даже расстрел.