Я поднял свой карабин и нажал на курок. Ничего не произошло. В моей системе опознавания Смирнов все еще был «зеленым», так же как и я в его. Мы не могли стрелять друг в друга.
— Смирнов! Прекратить огонь! – Я снова толкнул солдата.
— Умри, проклятый робот! – Он развернулся и бросился на меня.
В его руке блеснул луч лазерного резака. Очень неприятно ощущать рядом с собой смерть, от которой не может защитить никакая «Кольчуга». Еще неприятнее убивать человека. Мне повезло – я был готов к нападению и оказался на полсекунды быстрее, чем противник.
Смирнов упал на колени. Добивая, я нанес ему еще один удар в область сердца и выключил свое лезвие. По моим расчетам, персональный телепорт должен был сработать сразу. Прямо сейчас нужно переместить голову несчастного Андрея в госпиталь, чтобы полностью сохранить его мозг. Я ведь специально бил в сердце, чтобы потом было легче воскресить этого человека.
— Почему его голова еще здесь? – озадаченно пробормотал я.
— Наши системы персональной телепортации больше не работают, – огорошил меня Леоненко. – Уничтожена центральная коммуникационная станция. Оставайтесь на месте, – приказал он. – Сейчас я решаю вопрос о вашей эвакуации.
Ноги стали ватными. Мне пришлось выползти из окопа и лечь на бруствер. Я не хотел убивать Смирнова.
Я думал, что его непременно спасут, поэтому совершенно спокойно наносил смертельную рану. Проклятая война! Я ведь узнал его голос. Вне всяких сомнений, это он требовал на складе экзоскелет, и именно его я хотел прикончить на поле боя. Кто знал, что именно так и получится, что жизнь беспрекословно исполнит мое шутливое желание?
Я поднял голову. Вокруг ничего не изменилось. Солдат из соседнего окопа продолжал вести огонь по нашим позициям. Ущерба от него не было никакого, поскольку он не использовал «шило», которого нам не выдали, а тупо лупил плазменными шарами по силовым панелям.
С таким же эффектом он мог бы кидаться теннисными мячиками. Правда, стрелял он строго в одну точку, и очень скоро силовое поле перестало мягко переливаться всеми цветами радуги, а посерело, не в силах больше компенсировать мощный поток энергии. Еще несколько выстрелов, и панель придется менять. Это займет секунд десять. Вполне достаточно, чтобы лишить десяток матерей их сыновей. Я вскинул карабин и вхолостую щелкнул курком. Моя система опознавания продолжала считать этого дурака своим, а отключить ее я не мог.
Опять придется резать человека, как свинью. Не хочется. Короткая и не очень яркая вспышка положила конец сомнениям. «Третий глаз» доложил о гибели стрелка.