Соблазн — коварный искуситель, демон, что всегда рядом, начинал мягко нашептывать Шептунову, что это могло бы стать выходом. Никаких страданий, никаких сомнений, никакого прошлого. Жизнь с чистого листа.
Но как же семья? Да, может он обманет других и себя, но тело выдаст его снова. Тем более опасно делать ставки на вероятность сейчас, когда яд или что-то на проклятой планете внезапно ускорило его цикл, превращая в женщину так быстро как никогда раньше, прервав нормальную фазу на середине. Это превращение добавляло Янату немало проблем. Никогда раньше он не чувствовал себя настолько больным и разбитым. У него ныли кости, мышцы, по ночам снились кошмары, он просыпался от судорог и диких болей в паху. Проклятая планета хотела его уничтожить, но Янат не привык сдаваться. Он не собирался позволять убить себя, ни за что. Решимость, как способ преодоления физической ущербности, слабости. Злость всегда придавала ему силы, а сейчас Шептунов был очень зол. Он ненавидел, когда загоняли в угол.
У него был один единственный шанс, последняя не разыгранная карта, на которую Ян собирался поставить свое "Я". И выиграть.
— Яна? — Он вздрогнул и перевел взгляд на дверь. Самойлов улыбался как сытый кот. — Нам пора, Янат. Время пришло.
Янат сам себе казался изнуренным болезнью карликом, на фоне дышащего здоровьем и непонятным энтузиазмом Любомира, которого Виталий зачем-то попросил проводить их. Он сказал Яну, что на группы людей хищники не нападают, опасаются, а для проведения обряда необходимо особое состояние духа, нечто сродни медитации, поэтому они и уходят в горы, к месту, которое долгие годы служит им "священной рощей".
У Яната на языке так и вертелся вопрос, который он пока что не осмеливался задать.
Он не верил в объяснения Самойлова. Может они просто хотят убить его, а в тело вселить инопланетного эльфа или еще какую дрянь? Или (такие мысли тоже приходили Яну в голову) Любомир на всякий случай контролирует процесс? Если жертва вдруг надумает бежать.
Шептунов мотнул головой, отгоняя бредни. Его раздумья как никогда были похожи на романтические иллюзии сумасшедшего, а он никак не мог убедить себя остановиться. Виною был страх. Ощущение, что он просто жертвенный агнец, которого улыбающиеся палачи ведут на заклание. Шептунов понял, что единственным способом переломить состояние близкое к панике и начисто лишающее его мозгов, спросить напрямую. Тупо, но эффективно.
— Виталий, теперь я могу узнать подробности?
Самойлов, ох, как сладко улыбался этот негодяй, у Яната аж скулы сводило от показной слащавости.