Привилегии прежней аристократии были устранены для того, чтобы начать новое соревнование и создать новый класс властных и сильных. Возможности былой аристократии к восемнадцатому веку себя исчерпали — открытие новых рынков сбыта давало новые возможности. Начали с чистого листа, отбросив былые привилегии, руководствуясь принципом естественного отбора. Насколько это соревнование было честным, судить затруднительно: сегодня мы имеем дело уже с его результатами, которые оспорить невозможно. Если кто-то пожелает оспорить итоги соревнования сегодня — это будет столь же затруднительно, как оспорить выдвижение семейства Романовых, глядя на проблему из восемнадцатого века. Отбор уже произведен, и демократия определила своих лидеров. Точно так же, как невозможно было в восемнадцатом веке понять, за что, за какие достоинства представитель фамилии Монморанси или Романов обладает большими правами, чем рядовой Браун или Сидоров, так и сейчас невозможно понять, почему у одних представителей демократического общества возможностей и денег больше, чем у других. Иные недовольные граждане обращают этот вопрос к правительству — и им дают ответ: богатые старались лучше, чем ты. Некогда непонимание имущественного неравенства привело к революциям и пересмотру общественного уклада — сегодняшнее непонимание легко устраняется демократической риторикой.
Да, возможности у членов демократического общества разные. Но права — равны! Прежде крепостной не имел прав — но ты, член демократического общества, ты-то права имеешь! В принципе тебе следует гордиться новой аристократией, поскольку она воплощает твои собственные возможности. Возникли новые аристократы, столь же могущественные, как ушедшие в прошлое герцоги и владетельные феодалы. «Бостонская аристократия» и оружейные бароны, генералы индустрии и владельцы нефтяных скважин — они являются столь же недоступным для простых смертных высшим сословием, каким некогда являлись представители знатных родов.
С одной лишь существенной разницей. И разница эта имеет как экономическое, так и нравственное значение для общества. Формально новые аристократы равны с прочими избирателями в правах. Это, конечно же, лишь формально. На деле права владельца алюминиевой корпорации разительно отличаются от прав бабки из микрорайона Жулебино. Права и возможности президента «Бритиш Петролеум» на деле значительно превышают права жителя района Брикстон. Однако бабке из микрорайона Жулебино и жителю Брикстона сегодня говорят: все в твоих руках! Если ты, бабка, будешь лучше и больше работать, проявишь активность и рыночную сметку, то вполне возможно, ты станешь богатой, знаменитой и свободной. Идеал «из чистильщика сапог — в миллионеры» остается двигателем социальной инженерии. И действительно, такие примеры случались: мы наблюдаем уроженцев черных кварталов, ставших госсекретарями, и клерков, добившихся богатства. По сути, эта возможность открыта для сегодняшнего обывателя так же точно, как возможность для средневекового крестьянина — стать оруженосцем, из оруженосцев шагнуть в рыцарское сословие, а потом получить наследственный фьоф. Такие примеры история тоже знает, и выражение «из чистильщика сапог — в миллионеры» вполне соответствует бытовавшему прежде «из грязи — в князи». Принцип тот же и работает столь же избирательно.