вечеринка! Как же! Интересно, Мио и Мако хорошо проводят время? Должно быть. Все-таки это их день рождения.
Она почувствовала, как мужские руки коснулись ее плеч. Сначала она решила, что это Дин Пол. Но внезапно проснулась память тела. Дыхание, отдающее бурбоном, коснулось шеи. Голос шепнул ей прямо в ухо:
– Это ты та, что называет себя Черный Сахарок, верно? Скажи, детка, откуда такое прозвище?
Габриэль застыла. Леденящий ужас пробудил воспоминания.
Давай, Черный Сахарок! Дай нам попробовать твою шоколадку.
Мозг судорожно тестировал голоса, сравнивал тот, что звучал в памяти, с нынешним, живым. Полное соответствие. С притворным спокойствием она медленно обернулась и посмотрела ему в лицо. Она должна была заглянуть ему в глаза. Заставить его заговорить еще раз. Она должна быть уверена.
– Что вы сказали?
– Ты ведь Черный Сахарок, да? Откуда такое прозвище?
Если бы чернокожая девушка могла побледнеть, Габриэль Фостер сейчас стала бы белой как полотно. Сердце ее замерло. Это был он.
Она буквально вылетела из искусственной Венеции. Искать лимузин было слишком долго, и она взяла такси и вернулась в отель. Присутствие Медвежонка давало ей ощущение безопасности. Но сегодня ночью она не уснет. Она лежала в постели, вновь и вновь переживая кошмары той ночи…
Давай, Черный Сахарок! Дай нам попробовать твою шоколадку.
Габриэль продолжала идти, не обращая внимания на пьяного хама и его таких же пьяных дружков. Было уже за полночь. Голова ее была занята собственными мыслями, и ей дела не было до дурацких насмешек этих троих сексуально озабоченных бездельников. Дин Пол бросил ее. Она покинута, одинока и несчастна.
Давай, Черный Сахарок! Дай нам попробовать твою шоколадку.
На этот раз голоса звучали ближе. Ей подумалось, что это может быть серьезнее, чем мальчишеские забавы.
– Эй, ребята, я никогда не засовывал свою игрушку в темный пудинг. А вы?
Габриэль остановилась и гневно обернулась. В темноте трудно было что-то разглядеть, лица скрывались под козырьками бейсболок.
– Оставьте меня в покое, – громко, четко и решительно произнесла она.
– Что такое? Не слышу тебя, смоляное чучелко. Ну-ка погромче. – Тот же голос – их главарь, эдакая соломинка, помешивающая выдыхающийся напиток. Двое его приятелей были просто мелкими сошками, задохликами.
Она оценила ситуацию и запаниковала. По вторникам вечеринок обычно не бывает. Ее часы показывали первый час, в это время в кампусе ни души. Она разозлилась: ведь всего лишь хотела пройтись, подышать свежим воздухом, проветриться. Повернувшись, она продолжила путь в надежде, что они утратят к ней интерес. Когда же она услышала, что они приближаются, было уже поздно.