— Простите меня, падре, но я действительно не мог навестить вас. Последние годы я был далеко от родины — в Африке и на востоке, в Константинополе.
— Что ж, недурное путешествие. У тебя была какая-то служба? — Паскино налил себе немного прохладного напитка и сделал несколько глотков. — Невероятная жара. Давно такой уж не припомню.
— Нет, за морем я оказался не по своей воле.
— Не по своей воле? — нахмурился кардинал. — И что ж тому виной?
— Не «что», а «кто».
— Так кто же?
— Герцог Борджиа. Он — мой палач.
— Палач?.. — Услышав это слово, кардинал опасливо огляделся вокруг, словно их могли подслушивать. — Чезаре Борджиа, герцог Романьи? Этот кровожадный пес?
— Да, он.
— Но чем ты ему не угодил? Венеция далеко от Ватикана.
— В том-то и дело, падре, что аппетиты герцога давно уже не ограничиваются Романьей. Он мечтает об объединенном итальянском королевстве.
— Да, я всегда подозревал это, сын мой, но при чем же здесь ты?
— Мы боролись против его влияния в Венеции. Но его коварство оказалось изощреннее, чем мы подозревали…
Кардинал Паскино оказался первым человеком, которому Себастьяно рассказал без утайки все, что произошло с ним за два долгих года. Кардинал часто останавливал его рассказ. Он никак не мог поверить, что папское семейство оказалось столь безбожным, но исповедь Себастьяно была настолько убедительной и искренней, что в конце концов все сомнения отпали.
— Вы должны знать, — продолжал Себастьяно, — что рано или поздно вам тоже предложат сделку с дьяволом. Будьте начеку, не верьте ни папе, ни сыну его.
— Все это ужасно, Себастьяно. Это вопиющие преступления! Я выступлю на соборе, я всем открою глаза!
— Это безумие, святой отец. Вы ничего не добьетесь. Нужно действовать иначе.
— Но как?
— Пока я не знаю. Но то, что вы здесь, уже большая удача для меня.
— Ты хочешь драться с ним в одиночку?
— Пока у меня нет союзников, но это меня не остановит. Они за все заплатят.
— Ты знаешь, Себастьяно, — сказал Паскино после некоторого раздумья, — ведь в Рим меня пригласил именно Чезаре. Меня и еще шестерых кардиналов. Он написал, что папа устраивает церемонию всеобщего примирения. Может быть, они одумались?
— Неужели вы верите ему?
— Не знаю… Мой разум питает надежда. Но после твоего рассказа…
— Где должна состояться церемония?
— В замке Святого Ангела. Завтра. Будут папа, герцог Борджиа и семь кардиналов, в том числе я.
— За годы моих скитаний Господь одарил меня чувством предвидения. Оно часто предупреждает меня об опасности. Вот и сейчас оно подает мне знак. Что-то тут не так. Вы не боитесь за свою жизнь?