— Судя по всему, севастократор, ваш отъезд уже решен, — сказала принцесса своим мелодичным голосом.
Тирант поднял голову и встретился с ней глазами:
— Да.
— Красивый был смотр.
— Это был мой первый смотр, ваше высочество, и потому прошу не судить строго.
— Я же сказала, что это было красивейшее зрелище, — повторила она с некоторой досадой.
— Я счастлив, что угодил вам.
— Вы еще больше угодите мне, когда вернетесь с победой.
— Вам нужно лишь подождать, — ответил Тирант. — Я непременно вернусь с победой.
Кармезина прикусила губу, а потом сказала:
— Ведь и Александр Великий был очень молод в пору своей величайшей воинской славы.
— И Ахиллес тоже, — добавил Тирант. — Я вижу доброе предзнаменование в названии города, который нам предстоит освободить.
— Молодость — это большое достоинство, — заметила принцесса.
— Несомненно, — кивнул Тирант. — Молодые люди легче умирают.
Она очень побледнела и пошатнулась, как будто испытала вдруг необоримую боль.
Тирант испугался:
— Что с вами?
— Ничего… Я не хочу говорить о смерти. Поговорим лучше о вас. Есть ли у вас какое-нибудь желание? Сейчас вы можете попросить меня о чем угодно, и вы тотчас все получите, так что ни в чем не будете испытывать недостатка.
— Есть у меня одно сильное желание, — медленно произнес Тирант. — И если бы это желание было исполнено, я не стал бы помышлять больше ни о каких земных благах. Но я не решаюсь высказать его, потому что вы мне откажете. Поэтому прикажите мне говорить, иначе я буду нем, как рыба.
— Вы бестолковы нынче, — рассердилась Кармезина. — Военные приготовления заполнили все ваши мысли, так что вы не в состоянии выражаться ясно! Я ничего не поняла из того, что вы сказали.
— Я лишь сказал, что не желаю говорить до тех пор, пока вы сами не выскажете пожелание услышать то, что я не хотел бы выражать словами.
— По-вашему, мы здесь, в Греции, не умеем разобрать, где право, а где лево? — возмутилась принцесса. — О, нет, севастократор, вам не сбить меня с толку! Уж я-то понимаю ваш язык не хуже любой француженки, хоть и не была во Франции! Чего вам угодно?
— Моя богиня — Доблесть, и я молюсь ей об удаче, — пробормотал Тирант.
— Что ж, а моя богиня — Любовь, и я молюсь ей о свободе! — воскликнула принцесса. — И если бы вы читали Аристотеля, то знали бы, что существуют три вида любви: добродетельная, корыстная и плотская. И те, кто любит добродетельно, довольствуются тем, что обожают предмет своей страсти издалека и ради своей любви стараются стать лучше всех, но никогда своего сердца не открывают. Корыстная любовь начинается с подарков и заканчивается пустым кошельком. А плотская любовь существует ради наслаждения, и для нее ничего лучше нет, чем кровать с надушенными простынями. Лично я нахожу достойными лишь первый и третий вид любви. И потому если вы чего-то от меня хотите, то просите, и я уважу вашу просьбу!