Сейчас уже не секрет, что до сих пор почитаемый русскими Иван Грозный храбростью не отличался, и ему не могла прийти в голову кощунственная мысль впереди своих бояр броситься навстречу Баторию. В Москве так не поступали со времен легендарного Дмитрия Донского.
И пока деспот следовал этой древней традиции, король Дании Фредерик II пытался снять с себя обвинения в поддержке разбоя Москвы и убрать подальше беспокойного Карстена Роде, в свое время служившего ему же капером. В 1573 г. Фредерик II перевел Роде в Копенгаген, где держал пирата под домашним арестом за его же счет.
Неизвестно, удалось ли освободиться адмиралу Москвы или его повесили, но в 1576 г., через 6 лет после ареста, Грозный неотвратимо вспомнил о своем «немчине», направив ноту в Копенгаген, в которой король Дании упоминался в третьем лице, как пустое место: «И тот Карстен Роде, надеясь на наше с Фредериком королем соглашение, с остаточными воинскими людьми от свейских людей убежал в Копногов (Копенгаген) к Фредерику королю. И Фредерик король велел его, поймав, посадить в тюрьму, а мы тому весьма поудивились».
Но война в Ливонии продолжалась, и в июле 1579 г. царь направил татар громить шляхту. Не найдя противника, эта орда возобновила подвиги Шах-Али. На фоне дисциплинированных войск Батория и прокламаций Польши об уважении человеческого достоинства и имущества мирных жителей это выглядело дико. А Войско Польское в начале августа осадило город Полоцк. Гарнизон держался храбро, 107 орудий отражали поляков. Но в конце третьей недели, так и не дождавшись помощи, город сдался. Затем поляки взяли Сокол, опустошили Северскую и Смоленскую земли. Иван Грозный не препятствовал этому. Царь бежал из Новгорода в Псков, откуда, как азиатский дипломат, не выдавая своего положения, начал переписку с Баторием, надеясь на мир.
Огромное посольство привезло королю внушительную грамоту на кёльнском полотне, скрепленную двумя печатями. Значительную часть послания занимал витиеватый титул царя. Баторий смеялся, смотря на чудовищные печати: «Прежде никто не посылал такой большой грамоты, должно быть, начнет с Адама».
Захватив Полоцк, поляки двинулись на Великие Луки, где русские хранили военные запасы. Подкрепленная пехотой, возросшая до 17 500 бойцов, армия Батория в октябре 1580 г. захватила города Невель, Озерище и Заволочье.
Здесь поляки прекратили бои. Литовцы же продолжали: заняли Холм, сожгли Старую Руссу, даже вошли в Ливонию, где овладели замком Шмильтен и разорили Дерптскую волость.
Царь не предвидел этого. Поляки, разорвав пояс его крепостей, медленно, но верно продвигались вперед. Заняв по пути Остров, Баторий 25 августа 1581 г. вышел к Пскову, стоявшему за каменными стенами и поражавшему своими размерами и величием. «Можно подумать, что это второй Париж», — писал секретарь канцелярии короля аббат Пиотровский. Оборонявшие город князья Василий Федорович и Иван Петрович Шуйские командовали, по русским источникам, 30 000 человек, по польским — 40 000. Польское войско насчитывало 21 102 человека, из них около половины конницы.