— Но ваш Доктор, кажется, оставался жив, пока сам не застрелился?
— Опоздали на какую-то секунду, — мрачно сказал Бес. — Всего на одну секунду!
— Доктор не был психопатом, — заверил Коршун. — Наш друг Саша Геббельс был здравомыслящим человеком. Так что причина-то, конечно, не в нем, а в зомбированных. Что-то в них стало меняться. Может быть, как раз это и не давало покоя Доктору. Он тоже последнее время был сам не свой.
Командир обогнул кусты и медленно приблизился к детской горке. Доктор смотрел в небо, в его глазах застыло отчаяние. Коршун осторожно забрал у покойника «Марту» и выщелкнул из рукоятки пустой магазин.
— Так и есть, отстреливался до последнего, — кивнул он.
— Они не собирались его убивать! — осенило Яцека. — Зомби. Они хотели взять его живьем. Доктор даже не ранен, при том что его окружили полсотни уродов, не меньше. Это невероятно!
— А ну-ка… — Командир присел рядом с Доктором, достал у него из нагрудного кармана КПК и всмотрелся в экран. — Стоит в режиме диктофона. И до сих пор пишет!
Коршун остановил запись и, не задумываясь, включил воспроизведение.
«Я все больше убеждаюсь, что человек был и остается животным. С низкими или высокими инстинктами, с любовью и ненавистью, но животным он остается всегда».
Бес хотел что-то на это ответить, но командир жестом велел ему молчать. В динамике слышался шорох одежды и шаги. Под подошвой треснула сухая ветка.
— Он продолжал записывать все это время, — сказал Коршун. Дыхание участилось — скорее всего Доктор куда-то бежал.
«Вот я попал-то, черт… Вы слышите меня? — Сталкер явно обращался к диктофону. — Сколько их тут… Бо-оже! — Звонкий щелчок затвора и сразу автоматная очередь. Еще одна. Еще. Доктор для того и сунул КПК в нагрудный карман, чтобы освободить руки. — Надеюсь, меня услышат. Если нет… Боюсь, мне уже будет все равно. Но это важно. Я был прав: зомби меняются, прогрессируют, они… в общем, у них как-то более осмысленно все становится. Я в первый раз не придал значения, но потом опять с этим столкнулся».
Доктор надиктовывал и отстреливался одновременно, выкидывая пустые рожки один за другим. Сталкеры, окаменев, слушали последнее послание друга так же, как ребенок пересматривает старый фильм с трагическим финалом и надеется — в двадцатый или в сотый раз обреченно надеется, — что герою все-таки удастся спастись.
«Вот сейчас. Что происходит? — продолжал Доктор. — Такого никогда не было. Уму непостижимо. Они не стреляют в меня! Их чуть ли не полсотни, мне тупо не хватит патронов. Зомби окружили и не стреляют. Будут брать в плен? Зачем я им? Сожрать если только… Зачем я вам, твари?!»