Контатти слегка встряхнулся и открыл глаза.
— Давай. По крайней мере, не усну.
— Я во всем ошибся. Рудинский тут ни при чем. Но почему ты убил его?
— Убил… Какое страшное слово… Я не убивал его.
— Как? — удивился Меддокс, не веря своим ушам.
— Это небольшой трюк, старый как мир. Иногда показывают в кино. Плохо, что не бываешь в кино, дорогой мой. — Он помолчал и ангельским тоном пояснил: — Я только выстрелил в воздух… Рудинский мой друг, и мы мгновенно поняли, что надо делать. Он оказался в беде, увидел меня с пистолетом и притворился мертвым. Просто, тебе не кажется?
— Но… — пробормотал Меддокс, бледнея от ужаса, — не проще ли было выстрелить в меня?
— Чтобы оставить труп, бросить убитого сотрудника ЦРУ на площади городка, где останавливался Рудинский? — Контатти с упреком посмотрел на него. — Это было бы большой глупостью, разве не так?
Меддокс невольно кивнул в знак согласия.
— И чему только вас учат в вашем Управлении? — посмеялся Контатти. — Разве тебе не объясняли, что, когда преследуешь машину, нужно помнить об «эффекте стены»? Тогда ты мог бы избежать столкновения с моим грузовиком. Мы со стариком большие специалисты в этом деле. — Он усмехнулся. — Но и это тоже можно увидеть в кино.
Грузовик вышел на крутой, почти под прямым углом, поворот и проехал по самому краю дороги. Острые скалы обрыва уходили далеко вниз.
— Остановись. Приехали.
Меддокс с ужасом посмотрел на него и покрылся холодным потом.
— Не бойся. Ну тормози!
Грузовик остановился, подняв тучу пыли.
Контатти улыбнулся Меддоксу:
— Можешь гордиться собой. Ты молод, только начинаешь карьеру, но все же сумел понять то, что твои шефы… теперь уже никогда не узнают. — Он открыл дверь и выпрыгнул из кабины, держа Меддокса под прицелом. Тот тоже выбрался на дорогу. Контатти стал разминать ноги.
— Видишь ли, ты не представляешь для нас никакой опасности, потому что не знаешь, кто мы такие, откуда взялись…
— Но я знаю, какова истинная роль Рудинского. Это поляк, а поляки ужасные националисты.
— Верно. Но ты не подумал, что нам, возможно, нужно было заставить вас поверить, будто мы поляки? Ты симпатичный малый. Хотел бы работать на нас?
Меддокс растерялся. Но в глазах зажглась искра надежды.
— Я не знаю, кто вы такие.
— Какое это имеет значение? Люди.
— Это… интересное предложение.
— Разве кто-нибудь отказался бы от такого, лишь бы спасти свою шкуру.
Меддокс едва заметно кивнул. Контатти покачал головой:
— К сожалению, у меня есть только один способ убедиться, что ты не станешь вести двойную игру.
— Какой?
— Вот такой, — сказал Контатти и спустил курок.