Зрение Юрека обладало одной особенностью: в полной темноте он видел так же превосходно, как кошка. Темнота не лишала его зрения. Его зрачки способны были расширяться настолько, что улавливали самый слабый, едва уловимый свет.
Юрек обладал кошачьим зрением.
В здании завода не было ни души, не было даже сторожевой собаки. Юрек снова осмотрел парковку и взглянул на часы — они показывали начало одиннадцатого.
Ужин при свечах закончился. Они оставались за столом. Уэйн напустил на себя мечтательный вид и, казалось, искренне любовался Мерилен.
— Ты меня любишь, Питер?
— Я ждал этого вопроса.
— Наступает момент, когда все женщины его задают, разве не так?
— Не все. И не так. — Он взял ее руку и сжал. — Но ты можешь себе позволить это, Минни.
— Хочешь заняться любовью?
— Конечно хочу. Но не сейчас. — Он неохотно отпустил ее руку и посмотрел на часы. Видно было, что он искренне раздосадован. — Не могу. Просто не могу.
— Это последний раз, Питер. — Она произнесла это медленно, не глядя на него.
Уэйну стало не по себе, он долго молчал и наконец спросил:
— Ты всерьез?
— Заметно?
— Да что с тобой? Объясни.
— Нечего объяснять.
Мерилен встала из-за стола и прошла к окну.
— И потом, — спокойно сказала она, обернувшись, — зачем объяснять? Если надо что-либо объяснять, значит, что-то случилось и прошлого не вернешь.
— А что же вдруг случилось? Разве что-то произошло между нами?
— Ничего. Просто теперь я по-другому вижу тебя. А главное, по-другому смотрю на себя.
— Вчера ты не была такой.
— А сегодня вот такая.
Уэйн тоже поднялся. Прошелся по комнате, глядя в пол.
— Так что же, между нами все конечно, что ли? Ты странная какая-то. Ужинаем при свечах, шутишь, говоришь о любви, а потом вдруг…
— Да, свечи.
— Может, именно они сбили меня с толку.
Мерилен наклонилась над столом и провела рукой над колыхавшимися огоньками.
— Эти свечи, Питер, похоронные. На похоронах нашей… любви.
Яркие белые и желтые лучи заметались, замелькали вокруг, разрывая темноту. Это были фары дюжины мотоциклов, появившихся из туннеля и выехавших на парковку. Они мчались прямо на Юрека, их мощные огни, направленные со всех сторон, буквально ослепили его. Он попытался отступить к ограде завода, но мотоциклы взяли его в кольцо. И на него тут же обрушились удары. В карусели огней там и тут мелькали чьи-то злобные физиономии, похожие на призраков, — это были злые, возбужденные лица блондина и его бандитов. Девушки били его особенно рьяно.
Юрек яростно защищался, но их оказалось слишком много. Он ловко и ожесточенно отбивался, отвечая нападающим, оставляя основательные следы, но оглушительные удары сыпались на него со всех сторон, и наконец он зашатался и упал. Подоспевший блондин схватил его за руку и, протащив по земле, так ударил о мотоцикл, что Юрек рухнул без чувств.