В какой-то момент Робке показалось, что он видит, как шевелятся извилины у неё в голове, и он опять хмыкнул.
— Ржать команды не было, я сказала! Твоя любовь отпадает, значит, боится она своей! Почему? — извилины опять зашевелились, — у неё больное сердце, и она боится, что оно не выдержит? Нет, вряд ли. Оно ж уже не болит, как в детстве. Чего боятся, когда любят? Боятся потерять! Да куда ты, милый, от неё денешься! Нет, что-то не сходится!
«Расследование колобков» зашло в тупик, нового Роб почти ничего не услышал. Он вежливо попрощался с тётей Валей, забрал у неё расписку на Алины документы и работы и пообещал позвонить, как только узнает результаты экзаменов.
Он прибежал в училище как раз вовремя. Результаты экзаменов только вывесили и возле стенда столпились абитуриенты, жаждущие видеть себя в списках поступивших. Кто-то понуро или в слезах уже брёл к кабинету приёмной комиссии, кто-то прыгал до потолка от радости, кто-то просто светился счастливой улыбкой облегчения, и не было понятно, какому результату он рад. Робка нашёл в списке поступивших алину фамилию, сверил инициалы и отзвонился тётке Вале. Он уже собирался уходить, как вдруг увидел на подоконнике наискосок от стенда заплаканную черноволосую девчонку со стрижкой каре и грустно-испуганным взглядом побитой кошки. Ему вдруг захотелось посочувствовать, помочь, успокоить и поддержать «ребёнка». Он подошёл поближе и узнал в ней Гельку, которая училась вместе с ним в художественной школе. Только когда он учился одновременно во втором и четвёртом классах, она училась в третьем. Но Робка всегда выделял её из серой массы и постоянно «прикалывал» по поводу имени Гелла, ассоциируя её с ведьмой из «Мастера и Маргариты» Булгакова.
— Кто посмел обидеть приближённую из свиты Сатаны? Трепещите, презренные! Мессир не даёт в обиду своих подданных! — громогласно начал он и, подойдя ближе, и продолжил уже вполголоса, — Гельчик, Зайчик, привет! Ты что, не поступила? — и сочувственно погладил её по плечу.
Она сжала его руку на своём плече, здороваясь, и ответила:
— Привет, Роби. Поступила, всё хорошо! Спасибо!
— Да уж вижу, как хорошо.
— Честно, поступила! На живопись! — она улыбнулась, стараясь показать, что всё нормально, и что это лишь слёзы радости, но руку его при этом не отпуская.
— Так что ж ты ревёшь тогда, чудышко? — по её поведению Робка понял, что ей сейчас очень нужна моральная поддержка и что дело гораздо серьёзнее, чем даже поступление в училище и все планы на будущее — у «человечка» что-то стряслось в настоящем.