— Ты не прав! Но продолжим!
— Зачем? Может не надо? Откуда я знаю, что прав, я могу сказать прямо сейчас!
— Я хочу рассказать тебе правду!
— Свою правду! — поправил Роб.
— Слушай!.. Летом после экзаменов я уехала, потому что меня ждал Он!
— Он тебя ждал, он тебя всё время ждёт, но уехала ты потому, что испугалась моего признания в любви.
— Мы очень часто виделись летом.
— Конечно, ты же смелая только тогда, когда кто-то рядом, а одна ты трусиха! Ты можешь даже защищать слабых, но ты не можешь защитить себя, когда ты одна! Если бы не он, не видать бы тебе приличного пленэра.
— Он сделал мне предложение.
— И оно не было единственным с его стороны.
— Я тебя не люблю!
— Ты меня любишь, но боишься своей любви, боишься моей любви, боишься нашей любви, боишься нашего «Мы», потому что боишься потерять наше «Мы», боишься потерять меня, но не боишься потерять мою любовь, потому что знаешь, как я тебя люблю.
— Я люблю его!
— Как любят удобную обувь, привычный маршрут, да и всё, что приятно, понятно и к чему просто привыкаешь.
— Он приедет ко мне, потому что я его девушка, а он уходит в армию и не увидит меня целый год, или даже два и будет скучать. А я буду часто писать ему письма.
— Он приедет, потому что он считает тебя своей девушкой, а ты его в этом не разубеждаешь. Разумеется, он будет по тебе скучать, точнее, не по тебе, а по своему чувству к тебе, которое я не могу назвать любовью, но главное, он приезжает не потому что, а для того чтобы! Для того чтобы сначала устроить тебе и себе маленький праздник, а потом снять номер в гостинице и попытаться уговорить тебя переспать с ним. Это всё, что ты хотела сказать?
— Ты холодный циник! Да, я всё сказала!
— Циник — это уставший романтик! Не помню, кто сказал, но мне нравится! Так вот, я обещал тебе сказать, откуда я знаю, когда ты говоришь правду! У тебя говорящие глаза! Посмотри в зеркало и соври сама себе, а потом скажи правду! Ты сразу увидишь эту разницу! И ещё! Официант! — крикнул Роб, положив на стол тысячную бумажку, и продолжил, вновь обращаясь к Але, — Ты всё же закажи себе что-нибудь, ты потеряла много сил, ложь забирает их больше, чем правда! Ты плохая актриса, но спасибо, развлекла! Но скажу тебе по Станиславскому: «Не верю»!
Аля осталась за столом с растерянным видом, а Роб проследовал к выходу с высоко поднятой головой и гордым выражением на мраморно-бледном после болезни лице. Поравнявшись с сидящей у выхода над чашкой остывшего кофе Геллой, он шепнул, слегка наклонившись:
— Кис, подстрахуй «ребёнка» до дома, лучше незаметно. — И скрылся за входной дверью.