– Интересуетесь? – Груша выпустил серию дымных колец. – У нас секретов нет. Сейчас мне пятьдесят девять. Я умру через девятьсот шестьдесят два дня, восемь часов и тридцать две минуты. За секунды не поручусь. Если, конечно, меня не убьют раньше…
– Откуда такая точность?
– Последствия модификации, – любезно разъяснил Груша. – Побочный эффект. Вот, не могу без курева. А у Скунса вечно течет из носа. Мой папаша, земля ему пухом, мечтал, чтобы сын пошел по его стопам. Сын и пошел – еще в животе моей драгоценной мамочки. Целевая коррекция внутриутробного развития плода… Остальное, извиняюсь, вам знать незачем. Остальное, извиняюсь, суровые будни. Ладно, я к Скунсу. Обмозгуем ситуацию…
В мертвой тишине он вышел из столовой.
Ник прислонился к стене. Ноги его подкашивались. Губы по-прежнему дрожали – то ли он отвечал Груше, не видя, что отвечать уже некому, то ли продолжал успокаивать всех, никого, себя… Николас Зоммерфельд, думала Регина. Знаешь, на кого ты похож? На человека, который долгое время, день за днем, жил в ожидании кошмара. Спал, брился, ходил в сортир – и ждал. Представив себе будущий удар судьбы в подробностях; просчитав каждую деталь, каждый возможный поворот. Составив план действий, наконец. И вот, когда кошмар явился во плоти, ты, так тщательно подготовившийся, оказался не готов…
Жил.
Ждал.
…знал заранее.
«Однажды я приняла решение не читать твои мысли без спросу…»
«Что?! Кто это?!»
«Ты прекрасно знаешь, дорогой – кто это. Я так решила, и я отступалась от данного мной слова. Волей случая, под давлением обстоятельств. Всякий раз меня мучила совесть. Мне было плохо…»
«Это подлость! Ри, это подлость!»
Мальчик с букетом люминолусов. Верный советчик. Юный любовник. Надежное плечо. Предатель. Муж Амалии. Пьяница. Дипломат. Отец Артура. Король мангала. Друг. Любимый. Лжец. Череда образов, всаженных в мозг Николаса Зоммерфельда, как очередь из музейного пулемёта. И любой образ – правда, и любой – пуля.
«Теперь я меняю решение. Я буду поступать так, как сочту нужным. Когда захочу, по своему выбору. Потому что выбирающий всегда прав. А сомневающийся всегда в убытке. Помнишь?»
«Это удар в спину – в такой момент…»
«Ты мечтал о жене-телепатке?»
«Прекрати! Немедленно…»
Опытный телепасс, пожалуй, все нашел бы быстрее. Клод Лешуа за эту секунду расчленил бы энграмму на чистую информацию и эмо-фон. Но и Регина ван Фрассен справилась неплохо. Учитывая, что стресс вывел нужный сектор памяти на поверхность, обложив участок горящими «маячками» – да, совсем неплохо.