Что
уж говорить
про злую половину.
С ними вообще
лучше не связываться,
да видно судьба-хозяюшка
как нарочно
сводит меня
со святыми
подвижниками
религиозных
культов.
Жирный,
склизкий и
раздобревший
на невинно
убиенных старушках
батюшка, визгливо
орет из-за запертых
дверей. Еще бы!
Даже кровожадные
зомби не выносят,
когда огонь
подпаливает
их обуреваемые
похотью чресла.
Или
не обуреваемые?
Я как-то раз
видел сношение
мертвых людей.
Это напоминало
нечто среднее
между пиршеством
каннибалов
и повальной
общажной оргией.
А может то были
обычные живые
извращенцы,
без страха и
упрека. Нынче
их тьма-тьмущая
народилась.
Шут
с ним, никогда
не вдавался
в такие тонкости.
Достаточно
того, что эта
бородатая
скотина выпрыгнула
на меня из-за
иконостаса,
когда я рубил
на щепы крашеные
доски. Их полно
было, я прямо
со стен отдирал
или из окаменевших
старушечьих
рук, растущих,
казалось, прямо
из пола. Иконы
в мире живых
мертвецов
практической
ценности имеют
мало. Разве что
как топливо
для костра.
Вера в мире
тотальной
рациональности
страдает первой.
Батюшка
был ужасен еще
при жизни: медвежий,
двухметровый
рост, окладистая
борода, теперь
свалявшаяся
в кровавый
клинышек, суровый
разлет бровей
и толстые, почти
негритянские
губы. Глаза
безумные, перемазан
в кровище, рычит
так с подвыванием,
будто его минуту
назад торжественно
оскопил сонм
небесных ангелов.
До Зомбикалипсиса
таких приходских
батюшек знали
примерными
семьянинами,
осененными
гроздью счастливых
детишек. Судя
по внешнему
виду зомби,
своих детей
он сожрал первыми.
Я
качаю головой
и говорю:
-Не
гонялся бы ты,
поп, за дешевизной.
Этот
продавец опиума
был хитер: вместо
того, чтобы
бесцельно
шататься по
окрестностям,
как большинство
буйных зомби,
поп устроил
в церквушке
засаду на прихожан.
Время от времени
он взбирался
на белую колокольню
и бесцельно,
по старой памяти,
дергал за колокольные
тросы. Вскоре
появлялась
очередная
богобоязненная
прихожанка,
надеясь на
немедленно
спасение или
хотя бы на то,
что приход
вновь обрел
священника.
Тут-то из-за
алтаря и выпрыгивал
батюшка, принарядившись
к обеду в вонючую
сутану. Зачатки
интеллекта
позволяли ему
обманывать
доверчивых
граждан не хуже
чем банки, выдающие
ипотечные
кредиты.
Пол
в церкви перемазан
кровью, завален
тряпьем, венцом
которого служат
кучи фекалий.
Трубчатые кости
и гармошки
ребер с мехами
гниющего мяса.
Бедные старушки,
наверное, там,
наверху, уже
надоели Петру
своим ежедневным
вознесением.
Давать место
в раю лишь потому,
что тебя загрыз
безумный православный
поп?