-Говнюк,
- прошептал я
так тихо, что
и сам не услышал.
Зато на совести
от такого самообмана
мигом полегчало.
Полицейский
ушел. Я присел
на узкую, будто
гладильная
доска, скамью
и принялся
промокать
куском стерильного
бинта, целый
рулон которого
я подобрал в
ныне не существующей
Венгеровской
больнице, выступившую
кровь. Мне
приходилось
бывать в той
поликлинике
еще до Зомбикапсиса,
она где-то в
шестидесяти
километрах
отсюда. Я с
уверенностью
могу сказать,
что сельский
врач - это либо
святой подвижник
или бездарный
троечник. Троечники
в той свежее
отремонтированной
больничке,
очень удивились
неожиданной
агрессии бабулек,
которым осточертело
торчать в очереди
и они кинулись,
скаля ставные
челюсти, на
прием без очереди.
Больница стало
большим склепом,
ее до сих пор
не восстановили.
Я
и раньше побаивался
этих коренных
жителей очередей,
но когда они
превратились
в зомбей, то я
посочувствую
любому своему
врагу, если он
их нечаянно
встретит.
На
зомби я не обращал
внимания. Буйный
не настолько
умен, чтобы
притвориться
овощем, а овощ
еще тупей буйного.
Максимум на
что их хватает
это передвигаться
стаей или ждать
в засаде. Показалось.
Или...
-Осёл!
Дебил! - ругнулся
я, - они же вчера
меня чуть не
прикончили!
Я
молниеносно
повернулся
к скучающему
мертвецу с
ожиданием того,
что он зарычит
и довершит
начатое дело:
победить его
голыми руками
нет ни единого
шанса. Вчера,
когда бешеные,
будто начитавшись
Маркса, проявили
навыки простейшей
кооперации,
я уже не могу
с уверенностью
сказать, что
живые мертвецы
обязательно
тупицы. Как я
мог об этом
позабывать!
А еще мертвым
сталкером
зовусь!
Мертвяк
глуповато
улыбался, словно
увидел голую
даму. Затем
резко скосил
на меня карие
глазища:
-Извините,
пожалуйста.
Нет,
я ожидал чего
угодно, то, что
он начнет играться
со своим посиневшим,
без сильного
кровотока
членом (зомби
вообще забавляет
эта болтающаяся
висюлька, они
часто ее себе
отрывают, не
чувствуя боли),
то, что вновь
примет вид
буйного, но
никак не этого
степенного,
почти светского
"Извините,
пожалуйста"!
Я,
прижимая к
бьющемуся
сердцу руки,
произнес:
-Вот
уж хрен. До конца
жизни не прощу.
Ты кто такой,
мать твою?
На
всякий случай
я нащупал спрятанное
под шов на ремне
плоское шило.
Полезная в
хозяйстве вещь:
можешь хоть
дырки на поясе
делать, хоть
третий глаз
вражине проколоть.
Зомби
(или уже нет?)
миролюбиво
отошел к дальнему
углу обезьянника,
зашептал, чтобы
не услышали
наши тюремщики:
-Меня
зовут Феликс
Викторович.
Можно просто
Феликс или
Феникс...