-Почему
ты меня сразу
не вытащил? -
хмуро спросил
горе-утопленник.
-Тебе
надо было помыться,
когда придем
в селение, нас
не в один дом
не пустят
переночевать,
если от тебя
нести будет,
как от инфекционной
лаборатории.
Поверить не
могу, а я считал,
что когда буйные
пытались меня
спихнуть с
дерева ими, как
будто, кто-то
управлял, а они
сами... развились!
Фен
пробурчал:
-Это
всего лишь
остаточная
память. Вспомни,
что никто из
них не был рожден
зомби, а они
ими стали, будя
до этого людьми.
Неудивительно,
что пробиваются
инстинкты и
старая память.
Может он рыбаком
был?
Промокший
комбинезон
зомби указывал,
что он работал
на заправке
"Лукойла". Эту
компанию, впрочем,
как и других
энергетических
магнатов, постигло
небольшое
несчастье: их
руководство
немедленно
мутировано
в зомбей, а по
новостям еще
долго показывали
резиденции
газо-нефтяных
компаний, что
стали огромной
небратской
могилой для
тысяч и тысяч
человек, запертых
в одном здании
с десятками
буйных.
Я
всегда знал,
что большие
деньги до добра
не доводят.
Впрочем, точно
так же, как их
отсутствие
доводит до зла.
Когда
солнце, обидевшись
на то, что некого
выжигать жарой,
скатилось в
уныние, мы пообедали
и отдохнули.
Я
смотрел как
неумело, весь
забрызгавшись
и даже не оглянувшись
назад, когда
в поломанном
сосняке что-то
хрустнуло и
глухо ругнулось,
ел говядину
мой подшефный
интеллигент.
Воплощение
Демосфена на
уроках, в реальной,
не лекционной
жизни он превратился
в обыкновенного
побирайку.
Наверное, он
и смог прошагать
эти два дня от
пожратых Чанов
до нас, потому
что даже зомби
не обращали
на него внимания.
На
первый взгляд
странно, почему
я позволил
взять с собой
такую обузу:
бегать не умеет,
жалуется, о
реальной жизни
осведомлен
так скудно, что
ему впору становиться
каким-нибудь
чиновником.
Практическим
навыком, например,
что стоит прикапывать
собственное
дерьмо, завязывать
шнурки, прислонившись
к дереву, или
же постоянно
промывать ранки
и перебинтовать
их, не обучен.
Поговорив
с Феликсом, я
выяснил, что
в областную
школу он попал
после того, как
купившись на
президентскую
программу,
обещающую
молодым специалистам
собственный
дом и полный
социальный
пакет.
Он
так и ушел из
Новосибирского
Государственного
Педагогического
Университета
(НГПУ. Просто
НГПУ), прочитав
на доске объявлений
заманчивое
предложение:
"Собственный
дом, оклад согласно
категории,
социальный
пакет", так он
и оказался
романтическим
парнем, чуть
более двадцати
весен от роду,
в Чанах.
Чанам
было весен
побольше, да
и местные жители
больше предпочитали
романтике "Капу
и Картель"
вместе с группой
"Лесоповал".
Дом же на поверку
оказался квартирой
с желтым потолком
и чахоточной
неврастенией
по углам, звучное
слово оклад
скукожилось
до пяти тысяч
рублей, а социальный
пакет оказался
обычным пластмассовым
пакетом, в котором
ежемесячно
поступало
продуктовая
помощь. Она
состояла из
еще одного
пакета, только
на сей раз
бич-пакета.
Размышляя о
такой несправедливой
к нему рекурсии,
Феликс Викторович,
с именем, не по
возрасту прилаженному
к мелкому тельцу,
заваривал на
крохотной кухне
гуманитарную
помощь от Собеса
- коробочку
"Доширака"
и проверял
тетради.