-ЛЕЖАТЬ!
ЛЮБОЙ, КТО ПОДНИМЕТСЯ
- БУДЕТ РАССТРЕЛЯН!
Правильно
уловив момент,
Эдуард Кожемякин
отдал приказ
отделению
внутренней
полиции Партии
Живых: крепким
молодым ребятам,
в плотных одеждах,
которых не
сразу возьмут
зубы мертвецов.
Это только
идиоты в кинолентах,
где можно стать
зомби от одного
лишь укусы,
щеголяют в
безрукавках.
Полиция вооружена
была короткоствольными
автоматами
АК, дубинками.
Все относительно
по закону, как
охранное предприятие.
Снова
зачавкал, попадая
в визжащую
мертвую плоть,
пулемет: зомби
приближались
к дороге жизни,
забитой живыми.
Пулемет застучал
по металлу,
разметал белыми
осколками
пробитые лобовые
стекла: больше
не пытались
ехать черные,
хромированные
жеребцы. Полковник
имел большие
связи с командованием
летучих отрядов.
Всем им были
предложены
новые почетные
места, если
Партия Живых
победит на
выборах.
Еремей
Волин снова
проорал:
-ВСЕМ
ЛЕЖАТЬ! МЕРТВЕЦЫ
БУДУТ УНИЧТОЖЕНЫ!
ВСЕ ПОД КОНТРОЛЕМ!
И
прежде, чем
вооруженный
отряд готов
был войти вглубь
кладбища, Еремей
Волин тихо
сказал:
-Бойцы,
чем отличается
цыгане от зомби?
Совсем
неподходящее
место для шутки.
Метким плевком
из пулемета
солдат сшиб
близко подобравшегося
к людям буйного.
-Ничем
не отличаются.
Неуверенные
улыбки на бледных,
с точками веснушек
лицах. Они не
загорали летом
на пляжах, а
тренировались
в подземных
тирах, которые
оборудовал
для внутренней
полиции Кожемякин.
Иван же был
тем, кто нашел
эти помещения
и тем, кто посоветовал
сегодня усиленному
военному патрулю
околачиваться
близ погоста.
Волин
серьезно повторил:
-Я
про то, что в
такой неразберихе
совершенно
невозможно
отличить, где
будет какой-нибудь
Оглы, а где буйный,
неуравновешенный
зомби. Никто
не сможет вас
обвинить, если
вы в пылу боя
застрелите
не тех, кого
нужно. Но... какая
война без жертв?
Действуйте!
Жесткие
берцы радостно
застучали по
асфальту, захлопали
одиночные
выстрелы и
нескончаемый
визг, что все
время завывал
на заднем фоне,
мешая синюю
палитру неба
с подножной
грязью, обрывался,
как туго натянутые
струны... то тут...
то там... то тут...
то там.
Глава
10
Цвет
неожиданности
бывает разный.
У пошляков он
пахнет сальной
шуточкой, у
мистиков завернут
в готическую
черную обертку.
Когда с лестницы
выметнулся
этот чудной
учитель, с которым
свел нас российский
неоколорит
- зомбятник,
обнажив крысиные
черточки и
сгорбившийся
до поражающего
сходства с
мышью, времени
на раздумья
у меня практически
не было.
Задница
молила захлопнуть
дверь и переждать
опасность. С
хранилищем
человеческого
здравомыслия
не соглашались
уши: камера
была настолько
узка, что все
звуковые децибелы
достигли бы
меня с неминуемостью
российского
правосудия.
Я не хотел с
час смаковать
урчание мертвецких
желудков, в
котором бы
быстро переваривались
останки моего
знакомого.