Наконец Зигмунд сказал королеве, что есть только один способ найти управу на юного бунтовщика: отдать его в подмастерья к кузнецу Миме, жившему в соседнем лесу, чтобы тот научил мальчика ковать оружие, которое послужит ему в будущем, когда он станет воином. Королева дала согласие.
Когда кузнец узнал, чего от него хотят, он согласился взяться за эту задачу, поскольку верил в умиротворяющие свойства тяжелой работы. Прошло несколько лет, и королевич возмужал и стал почти взрослым. Но работа в кузнице была ему скучна, а когда его товарищи пытались его образумить, он избивал их. Однажды дело зашло так далеко, что он протащил самого лучшего ученика — Виланда за волосы к ногам его учителя.
— Это не дело, — сказал Миме, — лучше пойди и выкуй себе добрый меч.
Зигфрид давно был к этому готов. Он попросил самого лучшего железа и самый тяжелый молот: такой, что держать его можно было только обеими руками. Миме вытащил из горна самую толстую полоску раскаленного железа, светившегося красным светом, и положил ее на наковальню. Зигфрид взял молот одной рукой, как игрушку, и с такой силой обрушил его на наковальню, что раздался удар, подобный грому, дом вздрогнул до основания, железо разлетелось на кусочки, а наковальня на целый фут ушла в пол.
— Это не дело, — снова сказал мастер, — попробуй-ка подойти по-другому, мой мальчик, если хочешь раздобыть меч себе по руке. Иди к углежогу и принеси мне столько угля, сколько сможешь унести на своих плечах. Тем временем я приготовлю железную болванку, чтобы выковать из нее такой меч, какого еще не было на свете.
Услышав такие слова, Зигфрид так обрадовался, что схватил самый большой топор, какой только мог найти, и отправился в лес. Был чудесный весенний день, пели птички, и в траве были рассыпаны фиалки и незабудки. Он сорвал несколько цветков и заложил за отворот своей кожаной шапки, потому что ему вдруг показалось, что они принесут ему удачу. Он шел все дальше и дальше, пока не зашел в самую чащу, в темный еловый лес. Здесь не слышно было пения птиц, а гнетущую тишину нарушало только какое-то бульканье, шипение и рычание, способные напугать душу более робкую. Вскоре он обнаружил источник звуков. Ему открылось унылое болото, в котором резвились огромные жабы, змеи и земляные черви.
— В жизни не видел столько мерзостных тварей, — промолвил Зигфрид, — но скоро я положу конец этой музыке.
Сказав, он взялся собирать сухие деревья и швырял их в трясину до тех пор, пока не закрыл ее полностью. Потом он поспешил в хижину углежога и, войдя, попросил у того огня, чтобы спалить чудовищ.