- Отметь свитер, - сказала Дарби, потягивая кофе и глядя на круглое лицо с обильным гримом и блестящими седыми тщательно зачесанными волосами. Он выглядел чудесно, этот красивый человек с мягким голосом: так он преуспевал в политике. Морщины на лбу собрались в одну большую складку, и поэтому он выглядел сейчас даже еще печальнее, говоря о своем близком друге судье Гленне Дженсене.
- Кинотеатр Монроуза, в полночь, - повторил Каллахан.
- Где это? - спросила она.
Каллахан закончил юридическую школу в Джорджтауне.
- Не уверен, но думаю, что это в непристойном районе.
- Он был гомосексуалистом?
- Я слышал разговоры. Очевидно.
Они сидели на краю кровати, обернув ноги простыней. Президент распорядился о неделе национального траура. Флаги приспустить. Завтра закрываются федеральные учреждения. Простой организации похорон недостаточно. Он болтал еще что-то в течение нескольких минут, по-прежнему глубоко опечаленный, даже потрясенный, очень человечный, но тем не менее Президент и гражданин, четко несущий службу. Он вздохнул с открытой улыбкой дедушки, полной доверия, мудрости и утешения.
На лужайке перед Белым домом появился репортер Эн-Би-Си и заполнил пробелы в речи Президента. Полиция молчит, но, по-видимому, на данный момент нет подозреваемых, как и не за что зацепиться. Да, оба судьи находились под охраной ФБР, которое никак не комментирует это событие. Да, "Монроуз" - место, облюбованное гомосексуалистами. Да, много угроз раздавалось в адрес обоих, особенно Розенберга. И может быть много подозреваемых, прежде чем найдут истинного.
Каллахан выключил телевизор и направился к створчатой двери, где утренний воздух был более насыщенным.
- Нет подозреваемых, - пробормотал он.
- Я могу назвать как минимум двадцать, - сказала Дарби.
- Да, но почему такое сочетание? С Розенбергом понятно, но почему Дженсен? Почему не Мак-Дауэл или Янт? Оба, несомненно, еще большие либералы, чем Дженсен. Не вижу смысла. - Каллахан сел у дверей в кресло-качалку и взъерошил волосы.
- Я приготовлю еще кофе, - сказала Дарби.
- Нет, нет. Я проснулся.
- Как твоя голова?
- Нормально, но я поспал бы еще часика три. Думаю, что надо отменить занятия. Я не в настроении.
- Отлично.
- Черт, я не могу поверить в это. Этот дурак занимает две должности. Что означает восемь к девяти, т. е. выбор в пользу республиканцев.
- Они должны быть поддержаны в первую очередь.
- Мы не будем признавать Конституцию через десять лет. Это печально.
- Вот почему их убили, Томас. Кто-то или какая-то группа хочет иметь другой суд, с абсолютным преобладанием консерваторов. Выборы в будущем году. Розенбергу исполняется или исполнился девяносто один год. Мэннингу восемьдесят четыре. Янту восемьдесят с небольшим. Они все скоро умрут или же проживут еще лет десять. Демократ может быть избран Президентом. Почему не воспользоваться шансом? Убить их сейчас, за год до выборов. Это имеет смысл, если у кого-то были такие намерения.