Дарби открывала коробку с пиццей.
- Похоже на сосиски и перец.
- Я могу все-таки рассчитывать на то, чтобы лечь с тобой в постель?
- Может быть, позже. Выпей вина и давай поболтаем. Последнее время мы не разговаривали.
- Этого не скажешь обо мне. Я говорил с твоей машиной всю неделю.
Он взял бокал с вином и бутылку и пошел за ней в комнату. Она включила стереоприемник, и они непринужденно растянулись на диване.
- Давай напьемся, - сказал он.
- Ты так романтичен.
- У меня есть романс для тебя.
- Ты пил всю неделю?
- Нет, не всю. Восемьдесят процентов недели. Это твоя вина, ты избегала меня.
- Что с тобой, Томас?
- Меня бросает в дрожь. Я взвинчен, и мне нужен партнер, чтобы сбить напряжение. Что ты на это скажешь?
- Давай напьемся наполовину. - Она взяла свой бокал с вином и стала пить маленькими глотками. Потом закинула ноги ему на колени.
Он задержал дыхание, как если бы его пронзила боль.
- Когда твой самолет? - спросила она. Теперь он едва сдерживался.
- В час тридцать. Без остановки в Национальном. Я рассчитываю зарегистрироваться в пять, а в восемь обед. После этого я могу оказаться на улице в поисках любви.
Она улыбалась:
- Ладно, ладно. Через минуту мы займемся этим. Но сначала давай поговорим.
Каллахан вздохнул с облегчением.
- Я могу говорить только десять минут, потом все, крах.
- Какие планы на понедельник?
- Как обычно, восемь часов ничего не значащих дебатов о будущем Пятой поправки, затем комиссия отберет предложенный на конференцию доклад, который никто не одобрит. Еще больше дебатов во вторник, другой доклад, возможно, ссора, и не одна, потом мы объявим перерыв, ничего толком не завершив, и отправимся домой. Я буду поздно вечером во вторник и хотел бы назначить свидание в каком-нибудь хорошем ресторане, после чего мы вернемся ко мне для интеллектуальной беседы и животного секса. Где пицца?
- Здесь, в коробке. Я достану.
Он поглаживал ее ноги.
- Не двигайся. Я ни капельки не голоден.
- Зачем ты ездишь на эти конференции?
- Я профессор, а мы как раз такие люди, которые, по мнению многих, скитаются по всей стране, посещая разные собрания с другими образованными идиотами и утверждая доклады, которые никто не читает. Если я перестану бывать там, то декан подумает, что я не вношу вклад в академическую среду.
Она снова наполнила бокалы.
- Ты как натянутая струна, Томас.
- Знаю. Это была трудная неделя. Мне невыносима даже мысль о куче неандертальцев, переписывающих Конституцию. Через десять лет мы будем жить в полицейском государстве. Я ничего не могу поделать с этим, потому, возможно, и ищу спасение в алкоголе.