Грентэм вошел в кафетерий "У Гленды" в несколько минут седьмого и сразу направился к отдельной кабинке в глубине зала. Кроме них было еще трое посетителей. Сама Гленда запекала яйца в гриле возле стойки. Клив сидел на высоком табурете, наблюдая за ней.
Они пожали друг другу руки. Для Грентэма была налита чашка кофе.
- Извини, что опоздал, - сказал он.
- Нет проблем, мой друг. Рад видеть тебя, - у Саджа был скрипучий звучный голос. Но никто не слушал.
Грентэм жадно пил кофе.
- Много работы на этой неделе в Белом доме?
- Я думаю! Много возбуждения. Много счастья.
- И не говори.
Грентэму нельзя было делать записи во время таких встреч. Было бы слишком очевидно, сказал Садж, когда изложил основные требования.
- Да. У Президента и его ребят приподнятое настроение от новости о судье Розенберге. Она сделала их очень счастливыми.
- А как насчет судьи Дженсена?
- Как ты заметил. Президент присутствовал на заупокойной службе, но не выступал. Он планировал произнести надгробную речь, но отказался от такой мысли, потому что ему пришлось бы говорить только очень хорошее о гомосексуалисте.
- Кто писал надгробную речь?
- Составители речей. В основном, Мабри. Работал над ней весь день в четверг, а потом от нее отказались.
- Он ходил также на службу по Розенбергу?
- Да. Но не хотел. Сказал, лучше бы отправился к черту аа весь день. Но в конце концов созрел и все-таки пошел. Он абсолютно счастлив, что Розенберга убили. Целый день в среду у него было почти праздничное настроение. Судьба одарила его чудесной возможностью. Теперь он собирается перестроить суд и поэтому находится в крайне возбужденном состоянии.
Грентэм напряженно слушал. Садж продолжал:
- Составлен небольшой список кандидатов. Первоначально в нем было двадцать кандидатов или что-то около этого. Потом список урезали до восьми.
- Кто это сделал?
- Кто бы ты думал? Президент и Флетчер Коул. Они приходят в ужас при мысли об утечке информации. Очевидно, в списке только одни молодые консервативно настроенные судьи, большинство из которых малоизвестны.
- Какие-то конкретные имена?
- Только два. Один по фамилии Прайс из Айдахо и некто Мак-Лоренс из Вермонта. Это все, что мне известно относительно фамилий. Думаю, они оба являются федеральными судьями. Больше ничего по этому вопросу.
- А как насчет расследования?
- Многого не слышал, но как обычно держу глаза открытыми. По-видимому, дела идут не слишком успешно.
- Что-нибудь еще?
- Нет. Когда ты запустишь это?
- Утром.
- Будет весело.
- Спасибо, Садж.
Солнце уже взошло, и в кафе становилось многолюднее. Легкой походкой подошел Клив и сел рядом с отцом.