Он выдержал первые два, но продолжал выпивать. Его отец, дед и братья были заядлыми выпивохами, и от него следовало ожидать того же. Но первый раз в жизни Томас Каллахан был влюблен, бешено влюблен, и он знал точку, за которой скотч начинал влиять на отношения с женщиной. За исключением последней недели и личной травмы, связанной с утратой Розенберга, он никогда не пил раньше пяти вечера. Когда они были вместе, он поклонялся Шиве, если перебрал, и думал, что это может повлиять на его форму.
Было забавно наблюдать сорокапятилетнего мужчину, влюбившегося в первый раз. Он пытался сохранить некоторую видимость сдержанности, но в интимные моменты был глуп, как студент-первокурсник.
Она поцеловала его в щеку и накрыла легким покрывалом. Ее одежда была аккуратно сложена на кресле. Она тихо закрыла за собой входную дверь. Солнце стояло уже высоко, просвечивая между зданиями поперек улицы. Тротуар был пустынным.
Через три часа у нее были занятия, затем Каллахан и процессуальный кодекс в одиннадцать. Через неделю должен был состояться учебный апелляционный суд. Ее папка для судебных дел покрывалась пылью. Настала пора снова стать студенткой. Она потратила впустую четыре дня, играя в детектива, и корила себя за это.
"Аккорд" стоял за углом через полквартала.
Они ее видели, и это было великолепно. Джинсы в обтяжку, мешковатый свитер, длинные ноги, солнечные очки, чтобы спрятать глаза без макияжа. Они видели, как она закрыла дверь и быстро пошла вдоль Рояль-стрит, затем исчезла за углом. Волосы были до плеч и казались темно-рыжими.
Он принес свой ленч в маленькой сумке из коричневой бумаги и нашел пустую парковую скамейку, повернутую спинкой к Нью-Хэмпширу. Он страшно не любил Дюпон Сэркл с его вонючими бродягами, наркоманами, дегенератами, стареющими хиппи и облаченными в черную кожу панками с красными волосами, стоящими торчком, и грязными языками. Напротив фонтана хорошо одетый мужчина с громкоговорителем выстраивал свою группу активистов по правам животных для марша к Белому дому. Кожаные панки насмехались над ними и поливали их оскорблениями, но четверо конных полицейских были достаточно близко, чтобы предотвратить неприятности.
Он взглянул на часы и снял с банана кожуру. Полдень, и он в любом случае предпочитал поесть. Встреча будет краткой. Он посмотрел на панков и увидел, как от толпы отделился его связной. Их взгляды встретились, кивок, и он сидит на скамейке рядом с ним. Его звали Букер, из Лэнгли. Они здесь встречались изредка, когда каналы связи портились и становились ненадежными, а их боссы хотели услышать обычные нормальные слова, которые больше не слышал бы никто.