– Плюмо считает, что это банально. Он говорит, что мы все ожидаем восточного чуда. И к тому же существует автомат фон Кемпелена – шахматист в тюрбане. Плюмо бы хотелось, чтобы это была голова перуанца, или китайца, или сиамца. Аббат, в свою очередь, хочет кого-нибудь в простой одежде, он был бы доволен фермером. Кроме того, ему нужны такие анатомические подробности, которые могут довести дело до скандала.
– А что же граф Корбрейский? В конце концов, он же заказчик.
– Граф не заострял внимания на внешности. Он вообще боится связываться с проектом. Это вопрос репутации, ты же знаешь. И даже если я решу сделать его турком, встает вопрос об окружении. Аббат считает, что чердак поубавит таинственности у моего искусственного человека.
– Но как ты считаешь?
– Я согласен, что мы не должны отвлекать внимание от Турка. А если что-нибудь произойдет с окружающими приспособлениями во время показа, перестанут любоваться головой. Ты же знаешь старую поговорку – на красивое блюдо не надо класть испорченную еду.
Маргарита задумалась.
– Нет ничего плохого в том, чтобы объединить простое и сложное. Мир, который ты создал на своем чердаке, послужит прекрасным аперитивом к главному блюду, к магии Говорящего Турка. А что касается анатомических подробностей – пообещай Оже, что я спрячу их под халатом.
Такой компромисс успокоил Клода, хотя и ненадолго.
– Что теперь не дает тебе покоя? – спросила Маргарита, изо всех сил борясь со сном. Было поздно, и она устала.
– Плюмо предложил написать книгу о моем изобретении. Только когда он говорит об этом, все кажется мне слегка надуманным. Факты требуют небольшой проверки.
– Ну конечно! Ты отлично с этим справишься, я уверена. Ладно, пошли спать, и пусть тебе приснится успех.
Клоду не терпелось оценить литературные потуги Плюмо. В действительности книга журналиста была больше чем «слегка надуманна» и требовала больше чем небольшой проверки фактов. Она представляла собой кучку непечатных полуправд, объединенных плохой композицией. Писатель постарался выставить себя более изобретательным, чем сам изобретатель.
– У меня есть оригинальная идея насчет композиции книги о твоей жизни, – сказал Плюмо другу.
– В каком смысле оригинальная? – спросил Клод, заканчивая эполеты своего одетого по моде мусульманина.
– Я придумал ее во время одной из наших давних бесед. – Плюмо подождал, пока Клод причешет Турка и наложит еще один лист золота туда, куда необходимо.
Механик поставил аппликатор в подставку и молвил:
– Продолжай, я слушаю!
– Я сказал, что придумал оригинальную композицию для книги! Знаешь, как нумеруются главы в романах? Римскими цифрами! И на часах тоже римские цифры! А это – циферблат… – Плюмо провел пальцем по ободку часов. – Глава I, глава II, глава III, глава IIII, глава V… Ты что, до сих пор не понимаешь? Языки твоего и моего ремесла сливаются в одно целое на циферблате часов! Поэтому я измыслил композицию книги, состоящей из двенадцати глав, каждая называется согласно главному событию, произошедшему в данный период в жизни изобретателя. Вся книга поместится на 360 страницах, и круг замкнется. – Далее Плюмо вкратце рассказал сюжет каждой главы. – Вот, смотри. Глава I называется «Стрелки», руки – то есть связь твоей травмы и стрелок часов. Глава II называется «Пружина», ведь именно весной ты впервые начал работать над часовыми пружинами.