Глава III – «Циферблат», то есть речь в ней пойдет о прекрасном лике с миниатюры. Кроме того, там будет рассказываться, как ты расписывал циферблаты часов. Глава IIII – я придерживаюсь старомодного и вместе с тем изящного написания римской цифры в виде четырех прямых палочек вместо вульгарного IV – называется «Ход»; в ней речь пойдет о твоих путешествиях и работе над ходом часов.
Тут Клод прервал писателя:
– Кажется, ты начитался словарей терминов часовщиков. Конечно, и часы, и повесть, которую ты сочинил, – это своего рода хроники. Но вот твои сравнения… Они просто бьют по мозгам.
– Бьют!!! Еще одно совпадение! Часы ведь тоже бьют!
– Я лишь хочу сказать, что твоя композиция слишком надуманна. Давным-давно аббат заметил, что человек ни в коем случае не должен становиться рабом сложного и запутанного. Не стоит недооценивать силы простых вещей.
Плюмо не обратил внимания на критику.
– Что такое автомат? Это нечто, меняющее само себя изнутри. А разве нельзя сказать то же самое о писателе? Почему же наши цели не могут пересечься? В конце концов, мы оба ищем голос.
– Прошу тебя, больше ни слова! – Грубость Клода была вызвана тем, что он, замерев от напряжения, накладывал еще один золотой лист на плечо Турка. Затем изобретатель сказал: – Бахрома так ярко блестит, потому что я подержал ее над горящими перьями куропатки и над кипящей алой краской. Я бы не сказал, что этот метод пользуется популярностью… Блеск не держится долго. Но я хочу, чтобы мой Турок сверкал! Итак, на чем мы остановились? Ах да, на главах твоей хроники…
– Да.
– Я думаю, что твои мудрствования останутся непонятыми. Читателям это не понравится. – Клод понимал – вовсе не обязательно сообщать Плюмо, что ему они тоже не нравятся. Юноша еще раз проверил технические характеристики головы. – Кроме того, тут есть явные ошибки, и это может вызвать серьезные неприятности. Так, например, в моем механизме явно меньше 1789 деталей, а сколько их точно, я вообще не могу тебе сказать.
– Я думал, число тебе понравится, ведь это год изобретения твоего автомата. – Ошибка, казалось, вовсе не смущала Плюмо, наоборот, он даже отстаивал свою выдумку! – Я журналист. Временами мне приходится прятать неточности за небольшими гиперболами.
– Мне нелегко придется, если клеветники захотят доказательства. Где я наберу 1789 деталей? Я не хочу давать им оружия против моего Турка.
– Не думай о клеветниках. Мы им покажем!
Поняв, что Плюмо нельзя переубедить, Клод сменил тему:
– А как мы назовем наше представление?
– Об этом я долго думал и предлагаю на выбор три названия. Все начинаются с буквы «М».