– Помнишь, товарищ Кречетов, как мы с тобой познакомились? – негромко спросил Волков. – Расскажи гостям.
Иван Кузьмич понял, что удивляться уже не способен.
– Такое не забудешь, Всеслав Игоревич. Мы тогда за Бакичем-иродом гнались. Упустил я его под Атамановкой и вдогон кинулся, через границу. Шли мы по Халхе, где чахары живут, самое их разбойное племя. Карта кончилась, лошади устали, сухари мы почти догрызли. А тут ты – посреди степи…
Прервавшись на миг, дабы дух перевести, Кречетов заметил, что лохматое и бородатое слушает очень внимательно и даже кивает. Товарищ Мехлис, успевший уже встать с пола, напротив, присел на стул и отвернулся.
Откуда взялся посреди степи командир 305-го полка, Иван Кузьмич решил не уточнять.
– И хорошо, что встретились. Ты нам карту показал и разъяснил обстановку. Если бы мы назад не повернули, как раз нарвались бы на Унгерна, он тогда с бандой своей к Троицкосавску шел. У него с две тысячи сабель, а у меня – двадцать три человека с комиссаром и фельдшером. Так что, товарищ Волков, какой бы ты ни был, все мы тебе, так сказать, по гроб жизни…
Лохматое-бородатое шагнуло к стене, на которой висела большая карта Сайхота и Монголии, принявшись с интересом ее рассматривать. Грязный ноготь уткнулся в бумагу, и Кречетов сообразил, что место указано абсолютно точно.
Волков дернул щекой.
– Сделай добро – и брось в реку Тигр… Я не потому спросил. Тогда ты с Унгерном так и не познакомился. Теперь можешь наверстать.
Иван Кузьмич скользнул взглядом по комнате, прикидывая, кто из присутствующих – Унгерн. Товарищ Мехлис на эту роль не слишком подходил, Всеслав Игоревич тоже.
– Так вы – Кречетов? – послышался высокий пронзительный голос. – Значит, это вы оперировали в Сайхоте и разбили Бакича?
Лохматый-бородатый резким движением сбросил шинель с плеч и шагнул вперед, ударив в пол стоптанными подошвами.
– Я еще тогда понял, что против Бакича действует талантливый и грамотный офицер. Посему смело могу сказать, что рад знакомству. Позвольте отрекомендоваться: генерал-лейтенант Роман Федорович Унгерн!..
Товарищ Кречетов, сглотнув, молча кивнул в ответ и покосился на Волкова. Все, конечно, на свете бывает, однако кровавого белогвардейского палача барона Унгерна, если верить газетам и телеграфу, поставили к стенке больше года назад!
– Исполнение приговора сочли возможным временно отложить, – невозмутимо пояснил комполка. – На одном из допросов гражданин Унгерн пообещал провести Красную Армию до самого Тибета. Так далеко нам пока не требуется…
– Но вам надлежит попасть в Пачанг! – подхватил лохматый. – Я имел честь посетить этот город в 1912-м году, а теперь с немалым интересом проделаю этот путь с вами. Касаемо же моего нахождения в живых, смею заметить, что пощады не просил и в совершенном не каялся. Поражение свое, однако, в полной мере признаю и заявляю, что готов служить великой России. Большевиков все равно прогонят, интересы же империи на Востоке следует защищать.