Практика последних войн показала, что мотопехоте безопаснее сидеть именно на броне. Потому что в этом случае урон от обстрела будет меньше, чем от подрыва машины, когда все внутри. Тогда она станет для пехоты братской могилой. Но они делали так, прежде всего, чтоб увеличить сектор обзора.
Ближе к середине дня видимость стала гораздо лучше. Это уже была не ночь, а поздний вечер, сумерки. Караваев поймал себя на мысли, насколько привычной стала для него чернильная темнота двадцать четыре часа кряду.
- А вдоль дороги...мертвые с косами стоят, - пробормотал Антон, поворачивая прожектор в направлении большого здания. Это был автосалон "Ford". До него они проехали мимо центров "Chevrolet" и "Toyota".
Sic transit gloria mundi... Теперь в модерновых зданиях из бетона и стекла, которого давно уже не было в выбитых окнах, гулял ветер, а некоторые из непроданных машин так и ржавели в выставочных залах и на открытых стоянках, не нужные никому.
Ни души там не было. Караваев зевнул, прикрывая рот. Нет, если бы не боязнь упасть под траки, он бы точно заснул.
В этот момент откинулась крышка люка, и из него показалась голова Мельниченко - без шапки, внутри было жарко. Оказалось, по рации сообщили о маленьком ЧП - один из автобусов умудрился отклониться от расчищенной колеи и застрять в снегу. Вытолкать его сами пассажиры не могли - немудрено, это был большой автобус баварской фирмы "МАН".
Но МТЛБ мог запросто тянуть прицепы массой до шести с половиной тонн.
Вскоре они подъехали к месту происшествия. Пассажиров к тому времени уже ссадили, чтоб облегчить вытягивание бегемота из болота, и они толпились у обочины, опасливо поглядывая на темное поле. Несколько ополченцев нервно прохаживались со старыми автоматами АК-47. Точь-в-точь бараны под охраной сторожевых собак. Чтобы не слепить людей, он отвел прожектор в сторону.
Антон уже накинул буксировочный трос, когда увидел ее. Он и не знал, что она в этом автобусе. Когда всех распределяли по машинам, они потерялись, а отлучиться со своего поста он не мог, отчего на душе у него кошки скребли.
Он помахал ей рукой и прокричал ее имя, но в этот момент одновременно газанули "маталыга" и автобус, и все заглушил звук двух работающих на полных оборотах движков.
Она не услышала. Девушка смотрела вдаль. А потом водитель автобуса зачем-то погасил освещение в салоне.
Антон часто бывал в рейдах, и ему уже случалось такое видеть; Насте, вероятно, нет.
Это было похоже на закат, хотя по часам был полдень. Казалось, на пыльное небо вылили ведро темной венозной крови, и теперь она медленно стекала вниз, скрываясь за линией горизонта. Далеко на западе багровое полотнище перерезали темные силуэты зданий, возвышаясь над стеной когда-то зеленых, а теперь черных и обугленных насаждений по обеим сторонам шоссе.