И тут он вспомнил все. Себя в машине на лесной поляне, резко ухудшившуюся погоду, начинающуюся и столь не характерную для этого времени года грозу, молнию с поразительной, завораживающей медлительностью приближающуюся к нему и бьющую его в голову. От воспоминаний его бросило сначала в жар, а затем в холод и он покрылся холодным липким и противным потом.
— Это что же получается, меня шандарахнула молния, да еще и точно в лоб. Да мне ведь кранты должны были прийти. Это же какой разряд. Нет я конечно видел передачу про тех кого ударила молния, а одного америкоса так и вовсе молния ударяла на протяжении жизни несколько раз, он даже переехал куда то, где осадков то практически и не бывает, но его и там ударила очередная молния. Еще там говорилось, что всех кто пережил удар молнии, та словно чем-то одаривала или вскрывала скрытые резервы организма и инициировала не обычные способности. Интересно я теперь буду экстрасенсом, целителем или провидцем. Ага щазз. Жив и то слава Богу. К стати того америкоса молния ни чем так и не одарила. А может она обиделась на то что не оказалось у него ни каких особенностей и продолжала его долбать чтобы до чего ни будь достучаться.
Сам того не замечая он беседовал сам с собой очищая с помощью носового платка лицо и голову от сгоревших остатков волос, да-а видок был тот еще. Критически осмотрев корочку ранки на лбу он подцепил ее ногтем и слегка потянул, та легко подалась и отслоилась от кожи не причинив ни боли ни неудобств, оставив после себя молодую розовую кожу, словно с момента получения ожога прошло ни как не меньше недели, а то и двух.
— Да-а. Похоже молния меня все таки одарила. Вон как на мне все заживает, похоже вскрылись не бывалые регенерационные способности. Ну не могло меня шандарахнуть больше суток назад, вон как крутило когда в себя пришел, — не имея другой аудитории, продолжал он общаться сам с собой. — Ну что же это конечно не экстрасенсорные способности, но тоже хорошо, вон и колено не болит, а уж с этим я в последнее время и просыпался и спать ложился.
Ухмыльнувшись он решил наконец заняться тем, для чего собственно говоря и отправился в эту проклятую поездку. И тут он вдруг явно почувствовал, что что-то не так. Да что почувствовал, он явно это видел. Ну нет в их регионе таких лесов на поляне которого он сейчас стоял. У них росли ясень, дуб, осина, в общем лиственные леса, а стоял он посреди светлого сосняка, какой он видел только в Архызе, высокие сосны и ели возносились на высоту в полтора два десятка метров. В общем не было такого леса ближе двухсот километров от их города. Потом он обратил внимание на сочный зеленый цвет не высокой, только начавшей рост травы, словно и не октябрь был вовсе, а самый разгар весны.