– Погоди, погоди. Это что же, ты военных бандитами считаешь?
Крокодил удивляется.
– А что такого? Военный – это убийца в первую очередь, для того они и нужны – убивать себе подобных. Вооруженные до зубов убийцы, специально обученные, как это правильно сделать с наибольшим успехом. Очень опасные поэтому, да еще и организованный дай боже. Да и что бы там не болтали – во время войны морали нет и быть не может.
У меня возникает ощущение, что я сижу с открытым нараспашку ртом. Вот уж никак не подумал бы, что степенный и добропорядочный Крокодил такое скажет. Потом я вспоминаю, что он воевал много и успешно, вспоминаю, что в рукопашной резне заслужил свое аллигаторское прозвище, перегрызя зубами глотку ичкерийчкому бандиту, а как я понял из других разговоров – убитых им всяко разно, не считая влезших на его мины, получается у Крокодила никак не меньше взвода. Куда уж опаснее. Но я то с ним в дружеских отношениях и потому совершенно не опасаюсь, что он вцепится мне в глотку клыками, влепит по мне из спокойно лежащего у него на коленях Калаша или начнет резать ножом этих детишек в песочнице. Наоборот – когда он рядом – мне спокойно, а мамкам детей спокойно за своих чад. Да и дитята возятся совершенно безмятежно.
Видимо что-то этакое отражается у меня на лице и посмеивающийся сапер довольно замечает: «Вот-вот, я об этом. Когда эти убийцы свои – все замечательно и прекрасно и нужно, чтоб эти убийцы были умелые опытные и лучшие. Вот когда чужие убийцы оказываются лучше – тогда печально. Ты ведь об этом подумал?»
– Ну да. Но уж как-то ты очень резко так заявил. Немного в голове не укладывается.
– Кто б говорил. Ты же медик. А ваша братия куда уж мясники. Ни за что ни про что хороших людей иголками тычите, ножиками режете, горчичники лепите и еще и банки ставите. Да еще и глумитесь при этом всячески – пописай в бутылочку, покакай в майонезную баночку, словно снайпер миллиметровщик какой-то.
– Ну, брось, шутишь ведь. Банки к слову уже не ставим, пользы от них точно нету, только вред. У медиков жестокость оправдана, иначе-то не получается, опыт вековой.
– Так и у военных тоже. Вот простой тебе пример – если сейчас на детскую площадку припрется зомбак – ты что будешь делать?
– Странный вопрос. Стрелять, конечно. Но это зомби, с ним-то все ясно, он же иначе не остановится.
– А вражеский солдат что – остановится? Он же пришел к тебе демократию занести, то есть убить тебя и ограбить. И если ты его не уложишь – он уложит тебя и твоих друзей и близких. И трофеи прихомячит. Самая чушь последнего времени – дикое лицемерие общества. Все солдатам пытаются мозги засрать, мол они гуманисты, несут демократию или там восстанавливают конституционный порядок и тыры и пыры. У вояк потом крыша съезжает, как же он принес демократию или там восстановил конституционный порядок – а его дружку не желающие восстановления конституционного порядка местные весельчаки кишки выпустили и поотрезали все что можно в ходе длиииинного развлечения, потому пришлось долбать по этим весельчакам из всех стволов, а весельчаки как на грех окопались в деревне, потому посреди улицы после драки валяется порванная пополам взрывом баба. Солдат дуреет от такого расхождения басен и яви. Крыша едет. А это паршиво, обученный солдат дорого стоит.