– Я ж говорю – печально сказал Виктор жене – из съедобного – одни огнетушители. Ладно, с паршивой овцы хоть огнетушитель, глядишь, летом в деревне и они пригодятся.
Плюгавый старенький жигуль Ирка решила досмотреть из чистого упрямства. Когда оказалось, что он заперт, это только подзадорило Ирину, она твердо решила, что пока не найдет хоть пакета чипсов, черт их дери, отсюда не уедет.
– Как думаешь, у кого из них ключи могут быть? – спросила она у Вити, глядя на кучки сваленных по обочине тел.
– У меня – мрачно отозвался муж и показал фомку. Ржавоватый багажник взломался без проблем, и крышка сама приглашающее поднялась на пружинах.
– Ух ты! – метко и емко заметил взломщик.
Ирка согласилась, рассматривая раскатившиеся из помятых картонных коробок консервные банки. Банки, которых на первый взгляд было не меньше двух десятков.
– Это мы неплохо зашли – высказал очевидную истину бравый упокоитель зомбей.
– Смотри–ка, сливки сгущенные! С сахаром!
Виктор повертел банку в руках и снисходительно заметил: «Во-первых написано не сливки, а сливочки. Это значит, что вся эта байда не на сливках, а на дешевом пальмовом масле, подделка значит. Во-вторых смотри, написано „славянские“. Давно заметил, как пишут „славянские“ или „русские“ – значит, кто-то хитрый рассчитывает впарить какую-то фигню. Разве что к горчице это не относится, а вот остальные продукты – ни разу не ошибся, обязательно напара. Уверен – точно на пальмовом. Вот, я ж говорю – смотри, так и написано меленько: пальмовое масло, продукт молокосодержащий. То есть молоко рядом лежало, факт. Но не сливки.»
Ирина не стала спорить – знала, что муженек въедливо и дотошно изучил вопрос с консервами и мог дать полную характеристику любому продукту, благо сам выбирал консервы и продукты в закладки.
– Но сахар-то хоть есть?
– Сахар есть, оно сладкое – успокоил супругу Витя. И продолжил копаться в богатстве. Показал плоскую баночку.
– Шпроты?
– А то сама не видишь – только опять же рижские. Не фонтан. Они у них уложены аккуратно, да, но наши, «Пищевика» вкуснее, а эти так, съел и не понял. Экономили прибалты и на масле и на соли и на специях. Так, а это что? Сто лет не видал. Паштет шпротный из отходов шпротного производства. И смотри-ка мечта голодного студента – и показал Ирине банку килек в томате.
Ирка непроизвольно сглотнула слюнки. Виктор тоже, хотя и рассчитывал, что жена этого не заметит.
Когда перетащили все консервы в джип, решили, что стоит все же перекусить, типа ужин устроить. Прибрали по банке шпрот, допили масло из жестянок и принялись досматривать брошенные машины дальше. Нашли несколько упаковок с макаронами, пять кило риса и восемь – пшенки. Потом попался куль сахара, початый, но килограмма четыре там еще точно было. Еще десяток банок консервов – тунец и свиная тушенка. Две бутылки водки. Несколько усохших буханок хлеба и батонов булки.