После войны уже я узнал от своей матери, что она тоже готовила не раз такие посылки на фронт, и ее подарок, также материнской лаской, согревал сердце солдата, может быть, и моего фронтового товарища.
На вложенные записочки и адреса в посылках мы ответили теплыми благодарственными письмами. Николаю Ивановичу пришлось потрудиться, ведь его бригада штукатуров оказалась девичьей и в ней ни много ни мало было 20 человек. Писать помогали всем экипажем. Позже уже, когда мы были за Вислой, письма из Горького продолжали догонять нас, и это были приятные минуты, когда мы читали их и узнавали о делах в тылу.
После непрерывных боев, сломив отчаянное сопротивление гитлеровцев, части нашей дивизии, совместно с другими частями армии, подошли к Торуню. Бои носили напряженный характер. Немцы постоянно бросались в контратаки, пытаясь сбить темп нашего наступления. Видимо, они хотели выиграть время и получить помощь из глубины своей обороны, а затем оторваться от наседавших наших частей и на рубеже Вислы закрепиться и остановить наши войска. Но все их старания были напрасны. Натиск был настолько велик, что уже через 13 дней после начала нашего наступления 14 января 1945 года с Наревского плацдарма мы были у стен Торуня. А передовые части нашей армии ринулись к Висле, которая делала поворот на север, к Балтийскому морю, и с ходу форсировали ее. Завязались бои на левом берегу Вислы, а Торунь оказался отрезанным и окруженным.
На левом берегу Вислы действовали войска 1-го Белорусского фронта, которые тоже вели успешное наступление и далеко продвинулись на запад. Мы же были левым флангом 2-го Белорусского фронта. Первоначально предполагалось, что в Торуне не так уж и много фашистов, но, как потом показали бои, гитлеровцев в кольце оказалось больше двадцати тысяч. Группировка оказалась хорошо вооруженной, имела много техники. На предложение нашего командования сдаться в плен ответили отказом.
Да, времена были уже не те: шел 1945 год – год великой победы нашего народа в войне. Мы стали воевать умело. У нас было все для победы, и не один котел был сотворен фашистским воякам за последний год войны. И это, конечно, действовало психологически на окруженных немцев. Многие солдаты знали, чем это кончалось. Большинство немцев уже давно поняли, что война проиграна и что крах не за горами, но страх за свою жизнь удерживал многих солдат в окопах. Они только и ждали удобного случая, чтобы сдаться в плен. Но тем не менее они шли в контратаки и яростно дрались в бою.
Мы все, солдаты и офицеры, очень хорошо понимали, какая стояла перед нами задача: ни при каких обстоятельствах немцы не должны прорваться. Фронт уходил все дальше на запад, и расстояние между окруженными и теми, кто пытался их деблокировать, с каждым днем и часом увеличивалось. Уже и артиллерийской канонады фронта стало не слыхать… Уже действовали переправы через Вислу и наши тылы работали. На дорогах, ведущих к переправам, шли необходимые грузы войскам армии. Без этих грузов фронт не может жить, не может успешно вести жаркие бои. Мы понимали, что, прорвись немцы из Торуня, много принесут они бед всему нашему фронту.