Гитлеровцы сопротивлялись отчаянно, это чувствовалось по постоянным и ежедневным контратакам, которые отражать приходилось почти каждый раз на новом направлении. Как потом выразился наш командир – это у нас была активная оборона. Пусть так, но мы все равно считали себя в наступлении, и поэтому, когда с нашей стороны началась сильная огневая подготовка по позициям немцев, мы это восприняли как продолжение нашей наступательной работы, усиление натиска. И все же наступать нам было тяжело, чувствовались наши потери, которые мы понесли в ходе наступления от Нарева до Вислы и от Вислы до Хойнице. Такое положение было во всех подразделениях, а в пехоте это было очень заметно. Во взводах было по восемь – десять человек, а пополнения поступали очень скупо. Правда, госпитали наши, и армейские, и фронтовые, возвращали немало ребят, но этого было явно мало.
Техники также не поступало. Не знаю, как в других частях, но у нас это было заметно. Только половина самоходок были боеспособны, а остальные либо требовали ремонта, либо остались на дорогах войны, как памятники героических боев наших ребят.
И все же мы наступали.
Местность была неудобная для ведения наступательных операций – много лесных массивов, заболоченных участков, реки и речушки и ни одного исправного моста. Как тут наступать? Только выберемся из низины на более ровное место и повыше, так нас сразу же накрывает сильный артиллерийский огонь. Потому что такие места немцами заранее пристреливались, и при появлении наших войск открывался огонь на поражение. Выскочить из такого ада всегда нелегко. К нашему счастью, начала улучшаться погода, и наша авиация стала помогать нам, как только могла.
С появлением наших Илов немецкие батареи умолкали, и начиналось прочесывание немецких позиций. Душа радовалась, когда мы наблюдали работу этих замечательных «утюгов». У нас была хорошая связь с самолетами. Командование отлично наводило их на цели, и после их обработки нам становилось значительно легче. Даже наши экипажи иногда пытались вступать в переговоры с летчиками и давали им целеуказания. Я не раз слышал такие переговоры по радио, они шли открытым текстом.
В этот день мы почувствовали, что немцы не выдерживают нашего натиска и начали в разных местах откатываться. А мы не оставляли их без внимания, продолжали вплотную преследовать, чтобы не дать закрепиться, иначе опять придется самим же ломать очаг сопротивления. Впереди был небольшой городок Бюттов, который нам предстояло отбить.
Многое из памяти выпало, ведь прошло столько лет. Восстановить события тех лет сейчас трудно без записок, которые я делал в те дни в своем блокноте. Особенно меня интересовали встречи с людьми, с которыми меня сводила военная судьба. Но так уж получилось, что этому блокноту не суждено было сохраниться, он сгорел в машине вместе с другими бумагами, и мне не удалось воспользоваться теми записями. Но некоторые записи мне запомнились, и теперь они стали основой для настоящих воспоминаний.