— Библия учит прощать, — отозвалась Бекка. В устах любой четырнадцатилетней девчонки это прозвучало бы пафосно, но, похоже, для дочери Эстер Священное Писание — источник мудрых советов, а не нравоучений. — Если мы не простим ближнего, Господь не простит нас.
— А ей было кого прощать?
— Если бы было, она обратилась бы к Господу.
— Почему же Эбби плакала?
Девочка огляделась по сторонам, с явной грустью рассматривая вещи сестры. Она наверняка думала об Эбби и том, какой была комната при жизни хозяйки. Интересно, сестры ладили между собой? К примеру, Лена с Сибиллой, хоть и близнецы, но дрались из-за всего: кто сядет на переднее сиденье машины, кто ответит по телефону и так далее. Почему-то не верилось, что у сестер Беннетт были подобные отношения.
— Не знаю, из-за чего она грустила, — наконец ответила Ребекка. — Я спрашивала, но Эбби не говорила.
— Слушай, а тебе точно ничего не известно? — ободряюще улыбнулся Толливер. — Доверься нам: ни злиться, ни осуждать Эбби мы не станем. Просто хотим узнать правду, чтобы найти и наказать убийцу.
— Понимаю, вы пытаетесь помочь, — кивнула девочка, и из карих глаз снова потекли слезы.
— Но мы не сможем помочь Эбби, если ты не поможешь нам, — объяснил начальник полиции. — Хоть что-нибудь, милая, даже то, что кажется полной ерундой! Главное, расскажи, а важно это или нет, мы решим сами.
Бекка смотрела то на Лену, то на Джеффри — возможно, она что-то скрывала, а возможно, просто стеснялась откровенничать с посторонними без разрешения родителей. В любом случае девочку следовало разговорить как можно скорее, пока ее не начали искать.
— Милая, хочешь побеседовать наедине? — беззаботно предложила детектив Адамс. — Просто поболтаем на…
Девочка снова задумалась и ответила далеко не сразу.
— Я… — пробормотала она, но тут хлопнула входная дверь, и малышка вскочила, будто от выстрела.
— Это ты, Бекка? — позвал мужской голос.
Низко опустив голову, по коридору брел Зек. Подлетев к брату, девочка схватила его за руку и потащила в гостиную.
— Да, я.
— Думаешь, ей что-то известно? — спросил Джеффри.
— Кто знает!
Начальник полиции согласно кивнул и, явно разочарованный разговором с Беккой, предложил:
— Ладно, давай хоть комнату обыщем.
Лена подошла к комоду, Толливер — к письменному столу напротив. Комната маленькая, квадратная, максимум — три на три. У выходящего на амбар окна стояла двуспальная кровать. На оштукатуренных стенах не было ни постера, ни других признаков того, что здесь жила молодая женщина. Постель аккуратно заправлена, точно посередине — пестрое покрывало. В подушках — плюшевый Снупи, который, судя по безвольно поникшей голове, едва ли не старше, чем Эбби.