Лена с удивлением посмотрела на нас, держа в руке кусок хлеба, который она протягивала Остроухому.
– Ты бы еще пирожные предложила…
Нельзя их кормить мучным. Они плотоядные и плохо переваривают травяную и мучную пищу. Щенкам вообще давать нельзя, пища закисает в желудке, вызывая изменение кислотности желудочного сока. Никогда не кормите их как человека со стола.
Килограмм-два мяса в день, зимой больше, летом меньше – это нормальный рацион. Утром они уже ели, а в дороге успели зайца стрескать.
– Откуда ты знаешь?
– Доложили когда прибежали. А вот Мави придется позже кормить, она лежала и отдыхала. Ночью за сторожа поработает.
Волки дружно оскалились в усмешке, Красотка демонстративно зевнула, показывая клыки и, гордо удалилась от костра в темноту.
– А тебе можно есть все?
– У меня с этим проблем нет, – сообщил я. – Никакой кашрут не предусмотрен. В основном, конечно мясо в разном виде, но, кроме того, мы делаем сыр и творог из молока коров и кобыл. Зерно и овощи вполне нормально. Рыба иногда, просто больших рек на равнинах нет и редко бывает. Собственно вы ж не первый день с Черепахой знакомы. Она что сильно привередливая?
– Рыбу вот не любит, – сказал Рафик.
– Это ее личное дело. Желудок у нас хороший и способен переварить все что угодно. Это, правда, не значит, что мы должны любить это все что угодно. А вот кофе я бы попробовал, интересно…
Черепаха пришла, когда все улеглись и затихли. Она села напротив и принялась сверлить меня взглядом. Я старательно делал вид, что ничего не замечаю. На куске брезента разобрал Стечкина и тщательно протирал каждую деталь. Не будешь следить за оружием, оно откажет в самый неподходящий момент. Даже за обычным ножом надо ухаживать, а пистолет посложнее будет. Я снова собрал его, вставил магазин и сунул в кобуру. Потом взялся за СВД. Тут она не выдержала и спросила:
– Что дома происходит?
– Урожай был хороший, многие кобылы жеребые, с зелеными мы неплохо торгуем. Многие женщины носят детей. Черепаха не скрываясь, скривила рожу. Я сделал паузу и посмотрел ей в глаза.
– Койот беременна.
Она улыбнулась улыбкой, которую можно было бы назвать торжествующей, только до меня не дошло с чего радость.
– Мальчик? – утвердительно спросила Черепаха.
– Мальчик, – подтвердил я. – Точно знать пока нельзя, но вот Зверь уверен, что будет примат.
– Надеюсь, он не полез проверять?
– Там без него есть кому. Разрезающая плоть пришла сразу без просьбы. Всех повыгоняла и долго смотрела.
– Даже так, – пробурчала Черепаха и задумалась что-то прикидывая.
Разрезающая была одной из старых членов Совета пауков, специализирующаяся на лечении раненых. За двести лет ей точно перевалило. Имя она получила за отказ от обычных методов и яростное внедрение того, что можно было назвать хирургией. До нее считалось, что если оборотень не способен сам заживить рану, незачем ему и жить. А еще она считалась лучшим специалистом по определению отклонений еще до рождения при беременностях. Ее можно было не кормить, только покажи особо интересный случай и она счастлива.