— Вы можете прийти к двенадцати, — предупредил он епископа. — За вторым завтраком мы спокойно обсудим текущие события, мой дорогой Мэхони, и поговорим о будущем.
— Да, ваше преосвященство.
В личные апартаменты государственного секретаря попадали через лоджии Рафаэля. Столовая Льенара была украшена полотнами Караваджо, Мелоццо да Форли и даже самого Рафаэля.
— Вам нравится, монсеньор Мэхони?
— Они прекрасны, ваше преосвященство.
— Я велел перенести сюда эти картины, чтобы иметь их перед глазами во время еды. Искусство позволяет мне почувствовать дыхание чего-то высшего, того, что нельзя выразить словами. А что вы думаете об этом?
— Не знаю, ваше преосвященство. Я не слишком хорошо разбираюсь в искусстве. Картина мне либо нравится, либо не нравится. Я не умею анализировать свои ощущения так, как вы.
Кардинал наполнил бокалы сладким хересом и решил сменить тему беседы:
— Итак, Мэхони, очень скоро судьба приведет нас к необходимости созвать новый конклав, если у Святого Отца, одной ногой уже стоящего в Царстве Божьем, наступит обострение. Я не хочу разбираться с нерешенными проблемами под сводами Сикстинской капеллы. Бог и Святой Дух на этот раз ниспосылают мне суровое испытание, и я к нему готов. Как уже сказано, мы не должны иметь никаких нерешенных проблем. Вы станете орудием для достижения моих целей. Устройте все, прежде чем начнется конклав.
— Ваше преосвященство, мы делаем все возможное, чтобы преодолеть затруднения. Братья выполнили свои задания, некоторые из них при этом пали. Брат Феррел и брат Осмунд погибли в Аспене, брат Лауретта — в Каире, теперь брат Рейес…
— Я запрещаю вам говорить об изменнике Рейесе. Сомнения, овладевшие им, могли поставить под угрозу нашу священную миссию перед лицом Бога и Его Святейшества. Феррел, Осмунд и Лауретта погибли как герои, подобно основателям нашего братства. Рейес усомнился в своей вере, в своей обязанности повиноваться Его Святейшеству и мне, великому магистру. Его имя не должно упоминаться наравне с именами мучеников.
— Простите меня, ваше преосвященство, но ведь во многих случаях брат Рейес выказывал верность долгу. Когда он был вновь призван, я пообещал ему ходатайствовать перед вами о его исключении из братства.
— Вы удивляете меня, Мэхони. Отцу Рейесу следовало знать, что прощение — это возможность начать с того места, где ты остановился, а не вернуться туда, где все начиналось. Когда он вошел в число избранных и приносил клятву верности перед гробницей святого Петра, то знал, что может войти, но выйти не сможет. Пусть вы простили его, но простить — не значит забыть. Это значит примириться с оскорблением. Вот здесь отец Рейес потерпел неудачу. Надеюсь, теперь он примирился с Богом и с собой.