«Прекрасно», — подумала Афдера.
— Мне нужно несколько листов чистой бумаги, чтобы застелить коробку изнутри, — сказала она.
Афдера умела обращаться с произведениями искусства тысячелетней давности. Она быстро и аккуратно переложила из железной коробки в пластмассовую саму книгу и чуть ли не тысячу мелких кусочков папируса, отломившихся от страниц. Девушка убедилась в том, что в железной коробке ничего не осталось, закрыла ее и вернула директору.
Наконец она оказалась на улице, и по спине у нее пробежал холодок. Афдера была одна. Она находилась в пригороде Нью-Йорка и держала в руках документ, не просто бесценный, но способный поставить под вопрос все учение католической церкви! Ей очень хотелось добраться до Манхэттена и провести ночь в каком-нибудь приличном отеле, но с такой ношей лучше было не рисковать. Поэтому Афдера направилась в отель «Тамблин инн», где Хэмилтон зарезервировал для нее номер, зарегистрировалась и попросила не беспокоить.
Она так и не заснула, читала дневник Крещенции и время от времени переводила взгляд на книгу в пластиковой коробке, которую положила на кровать. В какой-то момент Афдера решила позвонить бабушке, но посмотрела на часы и поняла, что в Европе раннее утро. Там все еще спали.
«Позвоню завтра», — решила она.
Дневник оказался полон номеров, дат и имен. Афдера, усталая и сонная, решила все же дочитать его до конца и запомнить как можно больше. На страницах дневника были как попало наклеены бумажки с эмблемами отелей, черно-белые фотографии лодок на Ниле и салфетки, на которых были записаны даты и фамилии.
Ватикан
Тишину, царившую на телефонной станции Апостольского дворца, взорвал звонок.
— Ватикан, слушаю вас, — отозвался монах из «Братства дона Орионе», члены которого обслуживали ватиканские телефоны со времени их появления в 1886 году, при Льве Тринадцатом.
— Мне нужно поговорить с государственным секретарем. Это срочно.
— Соединяю.
В трубке зазвучала духовная музыка. Через несколько секунд ее прервал голос:
— Отец Эмери Мэхони, личный секретарь государственного секретаря. Что вам угодно?
Услышав имя своего собеседника, незнакомец произнес по-латыни:
— Fructum pro fructo.>3
— Silentium pro silentio,>4 — ответил Мэхони.
— Это Дентон Хэлсон, нью-йоркский страж. Я хотел бы поговорить с кардиналом Огюстом Льенаром.
— Подождите минутку, брат.
Из-за двери кабинета государственного секретаря Льенара доносились звуки Первой симфонии Сибелиуса. Мэхони постучал в дверь, и музыка смолкла.
— Кто там? — спросил кардинал.
— Могу я войти, ваше преосвященство? — почтительно поинтересовался Мэхони, приоткрывая дверь.