— Это запасы для долгого путешествия, Мария, — ответил Гектор. — Мапанг не оставляет намерений напасть на патаче и добыть оружие. Он думает, что нам удастся догнать корабль.
— Но уже слишком поздно! Судно, наверно, уже прошло полпути до Манилы.
Гектор пожал плечами:
— Вид у него очень уверенный. У них тут есть огромное каноэ, в котором можно плавать по океану.
— А ты, Дан и другие? Вы тоже пойдете с ними? — спросила она.
— Чаморро пока не умеют обращаться с оружием. Мы им нужны как стрелки, если будет бой.
— Бой, разумеется, будет, — мрачно промолвила Мария, откручивая головку желтому цветку, который держала в руках.
— Мария, будет разумно, если ты тоже отправишься с нами, — сказал Гектор серьезно. — Я не хочу оставлять тебя одну на острове. И мы потеряем напрасно много времени, если придется потом возвращаться за тобой.
Мария теребила цветок, отрывала лепесток за лепестком. Гектор видел, как тяжело у нее на душе.
— Конечно, я поплыву с вами, — сказала она тихо. — Но я не ожидала, что это будет так скоро.
Гектор нахмурился:
— Что ты имеешь в виду?
Ее лицо исказила гримаса:
— Когда я встретила тебя, то сразу поняла, что моя жизнь очень сильно изменится. Но ведь ты пират. И раз я с тобой — значит, я тоже… пират.
— Но чаморро воины. Они не пираты.
— Не думаю, что мои соотечественники поймут разницу.
— Надеюсь, крови прольется совсем мало.
Девушка с сомнением посмотрела на него.
— Мы застигнем их врасплох, — продолжал Гектор, стараясь говорить со всей уверенностью, хотя сам ее не чувствовал, — и быстро захватим. Чаморро нужны ружья, а не кровопролитие.
— А как чаморро поступят с командой патаче?
Гектор принужденно улыбнулся, все же надеясь, что улыбка ее успокоит.
— Живой испанец-заложник гораздо ценнее для чаморро, чем мертвый, — сказал он.
Гектор и сам не верил своим словам. Он знал только об одном пленнике чаморро — о переводчике, который сбежал, когда пираты высадились на берег с «Николаса». Потом Мапанг рассказал Гектору, что чаморро его поймали и поступили с ним как с предателем и перебежчиком: вонзили ему копье в рот и бросили на берегу.
Потребовалось человек сорок чаморро, чтобы вытащить сакман из сарая. Туземцы тянули толстые веревки, сплетенные из кокосовых волокон, и что-то пели. Каноэ выползало наружу, словно огромное морское чудище, которое выманили из его логовища под тускнеющий свет дня. Чаморро уложили наземь тяжелые бревна и по ним, как по каткам, осторожно направили лодку к морю и спустили ее на воду. Погрузили глиняные кувшины и бамбуковые трубки с водой, продовольствие. Гектору, Марии и другим гирраго велели взойти на борт и не мешаться больше под ногами. К старому Кепуа относились даже уважительнее, чем к Мапангу, капитану сакмана. Шаман явился на берег с деревянными палочками, напоминавшими ту чудную конструкцию из веточек, которую он показывал Гектору. Его приспособление было хрупким и, должно быть, очень старым, а его детали были скреплены друг с другом тонкими веревочками из кокосовых волокон. Тут и там, неизвестно для чего, болтались ракушки.