Он остановился возле нее, посмотрел с сомнением на соседнее с тем, на котором сидела Стася, кресло и все-таки сел, сморщился, сильно потер ладонями лицо.
— Инфаркт. Обширный. Но он стабилен. Хромов хороший врач, да и Василий Федорович мужик крепкий. Сегодняшняя ночь все решит. Навещать его пока нельзя. Звонить, узнавать, как состояние, — можно.
Стаська смотрела на него не отрываясь, поражаясь самой себе: как она могла подумать, что не рассмотрела его раньше? Все она рассмотрела и запомнила в деталях, как сфотографировала, но, поддавшись панике и беспокоясь за Василия Федоровича, отодвинула куда-то эти знания вместе со снимком.
Очень большой, беспредельно замученный мужик с посеревшим от перегрузок лицом, темными в чернь кругами вокруг глаз и пожелтевшей, натянувшейся на висках кожей — не за пределами усталости — какое там! Все пределы он перешел давным-давно, когда они еще существовали, напоминая о себе.
А он подтвердил очевидное:
— Не спал трое суток. — И, словно оправдываясь, пояснил: — Устал.
И Станислава Игнатова приняла решение. Мгновенное.
Она так всегда: когда надо решить что-то важное, порой судьбоносное — без сомнений, лишних размышлений «правильно — неправильно», что-то внутри нее срабатывало. Раз, и действовать! А уж ошиблась она или попала в десятку, это потом разберемся. Она и экзамены так сдавала, и собеседования важные, и в чиновничьи кабинеты входила, не понимая, как можно стоять под дверью, трястись, набираться смелости — нет уж, это другим девочкам! А Стаська шла с ходу, первой — потом расхлебывать будем!
Вот такая натура досталась!
Причем расхлебывать никогда не приходилось — в десятку, как правило, ну иногда не совсем так уж хорошо попадала, но всегда «на щите»! «На щите»!
— Дайте ключи от машины! — решительно потребовала Стася.
Когда Степан сдал Василия Федоровича на руки Лешке, посмотрел кардиограмму, обсудил с Хромовым диагноз и прогнозы, расслабился, навалилась задвинутая на время силой воли тяжесть. Лешка, посмотрев на него с пониманием, предложил:
— Давай, Степан, я тебя на койку в отделении уложу. Выспишься, никто не помешает, я прослежу. Ехать тебе никуда таким нельзя!
В его состоянии ой какое заманчивое предложение, но… нет!
Он еще помнил, что там где-то ждет его с новостями девушка Станислава и под дверью приемного стоит его машина, да и спать в больнице — нет, увольте, наспался в свое время!
— Нет, Леш, спасибо, я домой.
— Куда? — возмутился Хромов. — В поселок свой? Не доедешь, ты что!
— Разберусь, — пообещал без эмоций Степан.
В поселок, домой, он на самом деле не доедет, значит, остается в Москве. Можно к Вере поехать, правда, он не позвонил, не сообщил, что прилетел, но это мелочи, пугает другое — в Чертаново. Очень сомнительно, что он потянет и такое расстояние.