— Умница! — поддержала ее Мария Захаровна. — За такое признание, а главное, за твою смелость стоит выпить! — Она наклонилась к Тине через стол и заговорщицким шепотом предложила: — Давай наливочки тяпнем?
Тина рассмеялась.
— А давайте тяпнем!
Мария Захаровна подошла к старинному буфету и из нижнего отделения достала бутылочку наливки.
— Прячу от детей и внуков, — пояснила она. — Они мне не разрешают, боятся за мое здоровье, а я посмеиваюсь. Чего бояться? Мне уже восемьдесят, чувствую я себя прекрасно, и мне вряд ли что-то уже сможет повредить. Иногда балую себя рюмочкой!
Наливка была замечательная — тягучая, с терпким смородиновым вкусом.
— Ты умница! — повторила Мария Захаровна еще раз. — Умница вдвойне, во-первых, ты призналась самой себе в своих страхах, а это уже победа, а во-вторых, ты обозначила мотивацию твоего врага.
— Это как? — задала идиотский вопрос Тина.
— Очень просто! Ты его знаешь и даже подумать на этого человека не можешь, следовательно, обращаешь на него мало внимания, не интересуешься его настоящей сущностью — все то, чего ты сама боишься. Верно?
— Получается, что он мне не интересен как личность?
— Именно! Но теперь уж он привлек твое внимание?
— Более чем! — согласилась Тина. — Я о нем день и ночь думаю!
— Значит, этот некто очень хочет, чтобы ты его оценила по достоинству, он устал притворяться, и ты получила все свои страхи, пусть в перевернутой форме, но, по сути, это одно и то же. Ты боялась любить — получила жгучую ненависть. Ты боялась быть непонятой, неоцененной — получила крик о том, что сама кого-то не поняла и не оценила. Он хочет показать тебе, что он умнее, сильнее, и наказать за невнимание.
— О господи! Да он просто больной! — сказала Тина, чувствуя, как страх маленькой, холодной змейкой опять заползает в нее.
— Возможно, даже скорее всего, но в данной ситуации тебе не стоит об этом думать, потому что от этого ты будешь сильнее бояться. А бояться тебе сейчас никак нельзя!
— Да! — Тина постаралась прогнать маленькую змейку из груди. — Бояться мне нельзя! Значит, все это для того, чтобы я увидела свои страхи?
— Не только. Мне кажется, что это еще и испытание.
— Мария Захаровна, вы меня совсем запутали! Давайте-ка еще тяпнем!
— Давай, детка!
Они чокнулись рюмочками и выпили наливки.
— Тина, может, ты есть хочешь? Ты же с работы.
— Нет-нет, — отказалась она, — я не голодная. Вы лучше объясните, мне страшно интересно!
У Тины возникло ощущение, что Мария Захаровна невероятным образом очищает истину от всего наносного, лишнего, того, что мешает рассмотреть и понять главное. Она хотела запомнить весь разговор, все слова как можно подробнее, а потом она его не один раз прокрутит в голове и все поймет про себя саму, и про свою жизнь, и про таинственного «злодея».