как я пристрелю того негодяя.
Мак-Алистер схватил ее лошадь под уздцы.
— Немедленно.
— Нет. Отпустите меня. Я возвращаюсь.
Он соскочил с коня, не выпуская из рук поводья. И Эви не успела поинтересоваться, что он задумал, как Мак-Алистер быстро подхватил ее на руки и ссадил с лошади.
Ощутив под ногами твердую землю, она тут же толкнула его. Несильно, скорее от отчаяния, нежели стараясь сделать ему больно.
— На сегодня с меня хватит унижений! — выпалила она. — Все, довольно!
— Я знаю. Отдайте мне пистолет, Эви.
В его голосе прозвучало понимание, а в руках, которыми он по-прежнему обнимал ее за талию, чувствовалась нежность.
А ей вдруг захотелось ударить его по лицу рукояткой пистолета.
Потому что сейчас ей меньше всего на свете требовались сочувствие и доброта. Они разрушали ее яростную решимость, а ведь только она не позволяла девушке впасть в состояние слезливой беспомощности.
— Это не ваш пистолет.
Ну вот, теперь она ведет себя, как маленький ребенок, но уж лучше так, чем… по-другому.
— Знаю, — негромко и мягко повторил он.
— Миссис Саммерс дала мне его, с тем чтобы я воспользовалась им по своему усмотрению.
Эви отчетливо представила себе, как выстрелит этому жалкому подмастерью в то самое место, чтобы причинить ему ужасную и длительную боль.
— Вы не позволили мне свернуть ему шею.
— Но он ведь набросился не на вас!
Она услышала, как дрогнул ее голос, и испугалась еще сильнее. К горлу у нее подступил комок, на глазах вскипели злые слезы. Ничего не видя перед собой, она слепо сунула ему пистолет.
— Вот, пожалуйста. Забирайте.
— Мне очень жаль, Эви.
Она не ответила. Просто не смогла. Отпрянув от него, она резко повернулась и, не разбирая дороги, спотыкаясь, побрела к ручью. Ей хотелось побежать, побежать изо всех сил, уйти от него как можно дальше, но достоинство не позволяло ей поступить так. А сейчас ей отчаянно требовалось сохранить хотя бы остатки своего достоинства.
Мак-Алистер подавил желание броситься вслед за Эви. Казалось бы, ее ни в коем случае нельзя отпускать одну, беспомощную, плачущую и уязвленную. Сердито нахмурившись, он смотрел, как она скрылась в зарослях на берегу ручья. Но он ограничился тем, что подвел лошадей к тому месту, где мог услышать ее, если она позовет на помощь, и не стал преследовать девушку. Эви нуждалась в уединении, и он намеревался дать ей несколько минут, которых должно было хватить для того, чтобы выпустить пар и привести себя в порядок.
Проклятье, он с трудом представлял себе, что должен сказать ей или сделать. В такого рода делах у него не было никакого опыта. Он вырос в окружении братьев. Потом стал солдатом, наемным убийцей и, наконец, отшельником. Что он знал о том, как нужно утешать женщин?