— Прости меня.
Он склонился над ней, закрывая ей рот долгим и жадным поцелуем. Мак-Алистер вновь провел ладонями по ее телу, отыскивая сокровенные места, прикосновение к которым еще совсем недавно заставляло ее стонать и извиваться от удовольствия.
— Милая, прости меня. Нет, не шевелись. Лежи смирно. Просто подожди немножко… подожди.
И он приступил к соблазнению заново, погрузившись в наслаждение и пытку. Он хотел пошевелиться. Ему нужно было пошевелиться. Но он не сделал ни единого движения до тех пор, пока глаза девушки вновь не затянула дымка неведомого ей доселе наслаждения. До тех пор, пока не уверился в том, что она сможет испытать если не все, то хотя бы часть того экстатического удовольствия, которое он готов был ей подарить.
Когда Мак-Алистер понял, что Эви готова принять его, когда она начала выгибать под ним спину, без слов требуя большего, только тогда он позволил себе выйти из нее и вновь ворваться. Ритм его движений был мучительно медленным, он боялся причинить Эви боль и хотел продлить удовольствие.
А Эви торопилась сорвать запретный плод. Она старалась вжать его в себя, боролась, стремясь как можно скорее заполучить то, что он мучительно сдерживал в себе. Дыхание девушки стало учащенным, а движения — страстными и порывистыми.
— Пожалуйста…
И он уступил ее мольбам, ускоряя ритм движений, входя в нее все глубже и глубже. Он смотрел и слушал, желая навсегда запечатлеть в памяти всю Эви Коул, взлетающую на самую вершину наслаждения в его объятиях. И когда она обрела его, со стоном содрогнувшись под ним, только тогда он уткнулся лицом в ее шею и позволил себе раствориться в вихре страсти.
Еще никогда в жизни Эви не приходилось испытывать столь сокрушительного взрыва эмоций. Она чувствовала себя на седьмом небе от счастья, мучилась тревогой, страдала от собственной уязвимости, отдавалась пресыщенности и терзалась сотней других ощущений, подобрать названия которым была не в силах.
Ей хотелось зарыться в простыни и спрятаться ото всех так же сильно, как и вскочить с постели и пуститься в пляс. Но еще больше она жаждала закрыть глаза и погрузиться в сон, которого настоятельно требовало ее отяжелевшее от приятной усталости тело.
Мак-Алистер пошевелился, перевернулся на спину и осторожно прижал ее к себе. Приподняв край стеганого одеяла, он бережно укрыл ее.
— Эви, с вами все в порядке?
Она кивнула, уткнувшись носом ему в плечо. В ее голове роились тысячи незаданных вопросов.
Правильно ли она поступила? Правильно ли она сделала то, что от нее требовалось?
Чтобы ответить на первый вопрос, придется подождать, пока она хотя бы немного успокоится и к ней вернется способность рассуждать здраво. Что же касается второго… она исподтишка взглянула на Мак-Алистера. Закинув одну руку за голову, он второй ласково скользил вверх и вниз по ее спине, и на лице у него было написано самое безмятежное и спокойное выражение, которое она когда-либо видела.