— А на следующий день ее дом сгорел дотла. Ей еще повезло, что она успела спастись.
Миссис Саммерс отпила глоточек чаю.
— Власти пришли к выводу, что это был несчастный случай.
Леди Терстон негромко, но весьма выразительно фыркнула, как и подобает благородной даме:
— Стыд и позор.
— Все это весьма прискорбно, — сделал новую попытку Уильям. — Но я, собственно, не намерен устраивать поджоги…
Миссис Саммерс решительно покачала головой:
— Это никуда не годится, Уильям. Ваш план не только заходит слишком далеко, но и сама стратегия ошибочна. Для того чтобы ваша хитрость сработала, Эви должна будет поверить в реальность угрозы. А если она в нее поверит, то будет чересчур занята ею, чтобы заметить внимание, которое станет оказывать ей молодой человек. Ни одна здравомыслящая женщина не сможет думать о любви, если ее жизнь подвергается опасности.
— Но Софи же смогла, — быстро возразил он, удивляясь собственной смелости.
Миссис Саммерс задумчиво пожевала губами.
— Действительно, но Софи, хотя я положительно обожаю ее, не всегда ведет себя так, как свойственно здравомыслящей женщине.
Леди Терстон кивком головы выразила свое согласие. Уильям недовольно нахмурился.
— А вы, значит, абсолютно уверены в том, что Эви — здравомыслящая молодая женщина?
— Да, — не сговариваясь, одновременно ответили обе женщины.
— Проклятье. — Он вновь нахмурился, задумавшись, а потом потянулся к своей чашке. — И все же я по-прежнему настаиваю, что идея моя очень недурна.
Миссис Саммерс ласково улыбнулась старому другу, хотя в ее улыбке явственно сквозило снисхождение.
— Несомненно. Но вам придется придумать что-нибудь получше.
Двенедели спустя
Если бы десять лет назад кто-нибудь сказал мистеру Джеймсу Мак-Алистеру, что настанет такой день, когда он полюбит женщину, то господин сей громко расхохотался бы в ответ. Хотя нет, пожалуй, легче было бы предположить, что он лишь презрительно приподнял бы уголок рта в холодной и загадочной усмешке, изобразить которую в состоянии лишь талантливый поэт или же не менее талантливый наемный убийца.
Но сейчас, глядя на него — замершего в напряженной позе, словно готовая к прыжку пантера, у ворот поместья Халдон-Холл и внимательно оглядывающегося по сторонам, — трудно было бы принять его за последнего.
И все потому, что Мак-Алистер… влюбился! А любому влюбленному мужчине добродетели небесталанного поэта придутся весьма кстати.
Особенно, если на душе у него висят грехи наемного убийцы.
Раздумывая сейчас о столь тонких материях, он легонько, едва заметно шевельнул плечами, что у другого, более открытого человека, означало бы взрыв эмоций.