«Я увидел ее растерзанную на куски, — говорил Джей, — но потому как она была растерзана, можно было точно сказать, что она стала жертвой отнюдь не медведя-гризли. На ее теле были промежутки, отделяющие голову от туловища и руки от плеч, а ее ног я не видел. Ее лицо было очень отчетливым, и по его выражению можно было прочесть «обрати внимание... тебе это очень важно понять»».
Он последовал в этом сне за своей матерью через лес на пустырь, находившийся примерно в двадцатипяти ярдах от моста. Когда они шли к этому пустырю, солнце вышло из-за облаков и осветило весь пейзаж. Его мать указала на землю. Когда Джей посмотрел, он сразу понял, что перед ним неглубокая плохо зарытая могила. К удивлению, ни Джей, ни его мать не теряли рассудок в этом сне. Когда он смотрел на свою мать и на эту неглубокую могилу, его наполнило парадоксальное чувство облегчения. Джей говорил, что, когда он неожиданно пробудился ото сна, он был наполнен «знанием» двух вещей одновременно: он знал, что его мать мертва и что с ее душой все в порядке.
«Каким-то образом я знал, что она была убита, — говорил Джей. — И как бы странно это ни звучало, когда я проснулся и ко мне пришло это понимание, меня наполнило великое чувство покоя. Я ощущал, что моя мать чувствует облегчение, просто благодаря тому, что я теперь знаю и понимаю, что с ней случилось».[78]
Исчерпывающая книга Томсона Дж. Хадсона The Law of Psychic Phenomena («Закон психических явлений») иллюстрирует один случай, который удивительно вторит встрече Джея со своей матерью во сне:
«Характер проявления [явление умершего] настолько же различен, насколько различны фазы человеческой эмоции или объекты человеческого желания... Когда мать умирает вдали от своих детей, ею часто овладевает сильное желание увидеть их еще раз перед тем как уйти. Это часто выражается в переносе ее фантома в то место, где они находятся: этот фантом долго всматривается в лица своих любимых, а затем угасает.
Все призраки умерших — это фантомы тех людей, которые умерли в условиях сильного психического или эмоционального стресса... В этот кульминационный момент убитый человек ощущает сильное желание познакомить мир с обстоятельствами его «ухода», и в нем зарождается мысль о воспроизведении сцены и места его убийства, пока не будет понято ее значение и пока преступник не предстанет перед судом... те [из живых], чьи нервы достаточно сильны, чтобы выдержать этот шок, могут видеть видеть каждую ночь реалистичное воспроизведение этой трагедии. Это может продолжаться дни, месяцы, и даже годы, но обязательно прекратится, когда цель будет достигнута...»