Проректор развлекал себя, натаскивая нового помощника, человека удивительного и подающего большие надежды. Отец Наум был монахом, поступил в этом году в Академию из провинциальной семинарии, во время учебы в которой сумел стать старшим дежурным помощником проректора по воспитательной работе. Одно это уже было замечательным фактом, но Траяна больше поразила статистика отца Наума: за год своего послушания он сумел взять шестьдесят восемь объяснительных и поспособствовать отчислению семерых студентов. Это были выдающиеся результаты. Отец Траян лично взял шефство над новичком, чтобы никто не загубил такого таланта.
– А что вы скажете на это, отец Наум? – Траян сделал ход, продлевающий агонию соперника. – Думайте-думайте, я же пока расскажу вам, чем шахматы похожи на семинарию… Понимаете, очень удобно сравнить семинаристов с фигурами на доске. Пешки – первокурсники, прямолинейные и глупые, отчислять их не доставляет никакого удовольствия, но делать это необходимо, потому что их слишком много. Кони – второй курс, они пытаются брыкаться, и им кажется, что их поведение стало заковыристым и хитрым, но на самом деле далеко они убежать от нас не в состоянии. Слоны – курс третий, интересный противник, подвижный, быстрый, но в нем не хватает смелости, он никогда не пойдет на нас прямо, а постоянно как-то сбоку. Ладьи – вот кого я люблю больше всего! Четверокурсники умны, уверены в себе и понюхали пороху, они не боятся нас, потому что знают себе цену. Их очень сложно отчислить, очень.
Отец Наум забыл о шахматах и внимал. О Траяне ходили легенды, он создал целое направление в воспитательной работе, проректоры во всех семинариях пытались подражать его стилю. Траян никогда не отчислял просто так, он делал это потрясающе мощно и пафосно, при этом с удивительным изяществом и лоском. Потому отец Наум слушал с такой внимательностью, с какой не слушал даже своего духовника.
– Есть еще пятый курс, – продолжал Траян, – это ферзь. Специально гоняться за ним не имеет смысла, но иногда бывает такая удобная ситуация, когда не напасть на него нельзя. И тут главное – не потерять голову от счастья, потому что пятикурсник может не только увернуться, он может и ответить. С ними нужно быть предельно осторожным… Есть загадочная фигура король. Он беспомощен и жалок, но именно он является лидером общественного мнения семинаристов. С его подачи они устраивают все акции протеста и массового неповиновения. Признаюсь, мне иногда снится, как я отчисляю короля. Если бы мне когда-нибудь удалось это сделать, я бы попросился на пенсию в заштатный монастырь писать мемуары. Но пока его даже найти не удавалось никому. Возможно, его вовсе нет.