Жарким летним днем Гайда пришел в Нору за прохладой и отдохновением.
Норой называлось одно из помещений Миссионерского отдела Московских духовных школ, и называлось оно так потому, что походило на нору хоббита. Запрятанная на стыке лаврской стены и Переходного корпуса неприметная дверь вела в коморку шестнадцатого века со сводчатыми потолками и бойницей вместо окна. В Норе обитали Гайда, Настоящий и долговязый сутулый белорус Алексей Сковорода. Иногда к ним присоединялся кто-нибудь еще, но ненадолго, поскольку терпеть приемы, которыми миссионерствовали Гайда и Настоящий, нормальные люди не могли. Сковорода был исключением.
Гайда пришел в Нору и увидел, как Сковорода сидит у огромного дизайнерского монитора, сосредоточенно щелкая мышкой. Гайда только что поел, был добр и ленив, и потому не стал беспокоить друга расспросами, почему тот не был на обеде, а сразу пробрался к дивану, на который завалился прямо в кителе и ботинках с намерением поспать до вечера. В шесть у него намечался турнир по бадминтону с воспитанницами Регентской школы – нужно быть бодрым, чтобы шутить весь вечер без перебоя.
Летние каникулы в Московских духовных школах длились два месяца, один из которых студенты проводили в семинарии на различных послушаниях, а другой дома. Парням выпало первую половину каникул сидеть в Лавре, а вторую отдыхать.
– Обувь сними, – ровным голосом произнес Сковорода, не поворачивая головы.
– Сними обувь, не ешь руками, приберись в комнате… отстань от меня, Сковорода. Не мешай моему счастью, я только что с обеда, на котором ты не был совершенно зря. Давали восхитительную печенку в сметане со шпинатом.
– Мне хочется свежей рыбы, а не печенки.
– Так ведь в нашей спальне кто-то запустил в аквариум молодого золотистого сомика. Отличный ужин для привереды, уха на загляденье. Сходи и вылови.
– Схожу обязательно, но не в спальню, а уха будет такая, что ты за нее будешь готов продать первородство.
Гайда приподнялся с дивана и посмотрел на Сковороду, а тот наклонился в сторону, выглянул из-за монитора и пальцем указал на кожаное черное кресло, которое год назад они выиграли в шахматы у одного архимандрита. Гайда, зевая, повернул голову и увидел, что кресло завалено спиннингами, катушками, блеснами, наборами крючков и поплавков, садками, какими-то чехлами, рюкзаками, коробочками, сачками и всякой прочей рыболовной снастью.
– Ой, Леша, ты свихнулся? Мы теперь большие любители рыбалки, да? А куда тебе столько всего, этим же можно вооружить роту солдат.